поди, когда тебя переваривают.
– Придумал!
Он завертелся на месте, взметнулся в небо и пропал, а к облакам, набирая скорость, летел большой чёрный Ворон. Дорога заняла не больше часа, и хоть он и не знал куда лететь, крылья несли его в правильном направлении, к её дому. Сердце билось всё в том же сумасшедшем ритме.
– Я скоро увижу её!
Но чем ближе к намеченной цели он приближался, тем сильнее в сердце закрадывался страх. А вдруг она была не одна.? Ну, конечно, не одна. Она же – красавица! Каждый мечтает о такой Королеве. Это-то он знал наверняка! А вдруг она была влюблена в другого? Вдруг её сердце заноет, увидев его, и она страшно огорчится?
– Прилетел!
С этими мыслями он сел на карниз у её окна. Птичьи лапы не слушались, и он чуть не упал вниз.
– Смешно! Вот, дурень, разве могут птицы упасть?
Если даже и могут, то совсем ненадолго, пока их крылья не найдут поток ветра и не начнут свободный полёт, прочь от земли, туда, где и положено быть птицам, в небо.
Раннее утро. Розовый свет проникает в незашторенное окно. Комната, утопая в ярком свете, ещё хранит её сон. Но вот она проснулась. Выскользнула из-под уютного одеяла и села на кровати. Потянулась ещё раз и встала босыми ногами на мягкий ковёр. Приподнявшись на цыпочки, она вытянула руки вверх, а затем поправила волосы, собрав их в небрежный пучок.
– Она всё ещё была хороша, чертовски хороша! – думал Ра, разглядывая любимую. – Ей бы быть ведьмой. Такие сильные чары присущи только им – ведьмам, а вот Феи, они гораздо слабее, но зато они светятся, как она – теперь, при этом розовом утреннем свете.
Красавица! Моя красавица!
И это новое тело ей так идёт, даже лучше чем то, что он помнил. Это – куда соблазнительней!
Постель её была пуста, от чего он был бесконечно счастлив. Она никого себе не завела! Алиллуйя! А то бы он умер от ревности. Кокетливо спустив бретельки ночной рубашки, она уронила её на пол и, переступив через неё, зашагала в ванную.
– Как же неудобно сидеть на этом подоконнике, вот чёрт!
Он хотел постучать в окно, чтобы она услышала его и впустила в комнату, но, не удержавшись, он рухнул вниз. Как ни странно, времени распустить крылья не нашлось. Его накрыли чем-то тяжёлым и очень пыльным.
– Вот это находка! Я такую птицу только в книжках видел. Но я не помню, как она называется.
– Кажется, она называется Ворон, – сказал второй голос, не такой хриплый, но более взрослый. – Ворон живёт 1000 или 100 лет, я точно не помню. Но то, что его можно дорого загнать в зоомагазин, это точно. Это штучка поэкзотичней любой инопланетной нечисти будет.
– Засовывай его в мешок, а там – разберёмся. Не удастся продать, сварим из него суп. Посмотри, какой он жирный. Наваристое будет варево, какая-никакая, а птица. Эх, даже в животе забурчало, – и с этими словами говорящий больно пнул птицу ногой в тяжёлом ботинке.
– Во попал! – думал Ра, сидя в мешке.
