так же во множестве сновали люди, лодки и суда побольше, внешне не очень сильно отличавшиеся от привычных кораблей из нашего мира. Вадим, словно ребёнок, с жадностью всматривался во всё, что видел из окна самолёта.
Гидроплан приземлился на воду около одного из причалов. Тут же сработали автоматические системы швартовки ― неизвестно откуда взявшиеся жёсткие тросы обхватили шасси «сессны» и аккуратно притянули её к берегу. Вадим заметил, что многие люди собрались вокруг и приветствовали их. На лицах маринейцев читалось искреннее добродушие и радость.
– Эти люди практически не знают, что такое злость, жестокость, равнодушие и тому подобные чувства, ― заметил Пауэлл, видя, как удивлён Вадим этим приёмом. ― Они искренне рады гостям, рады снова видеть этот самолёт и меня. Вас они пока не знают, но уже готовы сердечно приветствовать на своей земле… Пойдёмте!
Пилот и его пассажир покинули самолёт и ступили на поверхности причала. Вадим отметил про себя, что под ногами явно не дерево, а что-то неизвестное ему, очевидно, какой-то металл. Между тем их с Пауэллом окружили местные и радушно приветствовали, как и предсказывал Гарри. Его, по-видимому, уже хорошо здесь знали некоторые маринейцы, так что разговор вышел похожим на разговор старых друзей. На Вадиме сосредоточились десятки пар любопытствующих глаз.
Маринейцы, и мужчины, и женщины, в основной своей массе были очень симпатичные люди, высокие, правильного сложения, с красивыми открытыми лицами. Их кожа отличалась по цвету от нашей и, как показалось Вадиму, имела оливковый оттенок. В остальном, существенных отличий от жителей нашего мира он не заметил. В одежде маринейцев тоже не было чего-то совсем уж необычного, кроме разве что очень простого покроя, без видимых украшений, и в то же время явно очень хорошего качества.
Не сговариваясь, Гарри представил Вадима нескольким своим знакомым, которые, как оказалось, неплохо говорили по-английски. Представил как «журналиста одной из газет, который узнав про существование Маринеи, хотел бы сделать о ней подробный материал и поведать людям из нашего мира». При этом о каких-либо подробностях Пауэлл умолчал. Это было как раз созвучно с легендой, которую придумали для Вадима в Москве, так что он с готовностью подтвердил слова отставного лётчика.
Маринейцы были дружелюбны, но не навязчивы, и не стали задерживать вновь прибывших путников. Гарри сообщил своему Вадиму, что планирует отправиться в столицу Маринеи Айяделлу, к своему племяннику Тому, а Соболев, если хочет, может остаться здесь и осмотреться, а потом приехать туда же. Но молодой человек рассудил, что всё самое интересное наверняка сосредоточено как раз в столице, и хотел поскорее добраться туда. Он, однако, напомнил Пауэллу про агента ЦРУ, который преследовал их, чтобы тот предупредил маринейцев о ещё одном «госте».
Маринейцы обещали быть начеку, если такой человек появится, но, как показалось Вадиму, всё же не придали этому чересчур важного значения. «Кажется, они слишком наивны», ― подумал про себя парень, но не счёл
