ожесточенными криками остальных.
При виде такого беззаботного энтузиазма Бринд почувствовал, что стареет. Когда-то и у него были юношеские мечты, которые со временем уходили все дальше и дальше. Быть может, ему стоит остаться вне стен Виллджамура, когда закроются ворота…
Вдруг рядом с ним опустился гаруда. Бринд и глазом не моргнул. Он всего несколько секунд назад заметил, как тот кружит в небе.
Светлолицый гаруда, чья кожа казалась особенно бледной по контрасту с золотистым оперением, стоял, заложив крылья за спину. Почти шести футов ростом, он был в черных штанах и с голым торсом, на котором под пушистыми грудными перьями бугрились могучие мышцы. На поясе гаруды, на ремне, висели два зачехленных кинжала. Удивительные все-таки существа эти гаруды. В настоящее время они обитали в колонии Фугул на скалистых утесах острова Куллрун, который специально ради них объявили запретной военной зоной. Там они жили в пещерах, всего около тысячи особей. Уже много веков без них не обходилась ни одна армия империи. Хотя друг с другом они всегда общались пронзительными птичьими криками, с людьми и румелями они говорили на языке жестов. С каких пор и откуда это повелось, никто уже не помнил, но без языка ведение совместных военных кампаний было бы невозможно.
– Селе Джамура, крылатый командир, – сказал Бринд.
Птицечеловек, крылатый командир Виш, вскинул руки, чтобы спросить: «Почему вы остановились?»
– Просто стоим, чтобы дать отдых лошадям. А вы заметили что-нибудь на пути сюда?
«Еще беженцы идут по Санктуари-роуд. Вокруг города их, должно быть, уже не меньше тысячи».
– Так много. – Бринд покачал головой. – А что вы будете делать во время Оледенения?
Крылатый командир взглянул на него без всякого выражения, вздохнул и спросил: «Что вы имеете в виду?»
– Я имею в виду, когда льда станет столько, что люди уже не смогут выйти из города. А это будет скоро. Останетесь в Виллджамуре? Что вы будете там делать?
«Если ворота будут закрыты, это еще не значит, что я не смогу летать. Буду, как и сейчас, военным, буду служить империи. У вас сегодня философское настроение, командир».
– Полагаю, со смертью императора многое в городе изменится. Может, мне и самому стоит подумать о переменах.
«Наверное, вы просто никогда не чувствовали себя на своем месте в Виллджамуре. Мне всегда казалось, что вы слишком переживаете из-за цвета вашей кожи».
Бринд отвел взгляд, словно желая, чтобы гаруда замолчал.
– Ну, если так, то я выбрал не ту карьеру. – Он и понятия не имел, что гаруды так восприимчивы. – Старею, – хохотнул Бринд. – Вот и стал слишком часто задумываться о будущем.
«Значит, вы такой же, как все люди».
– Ладно. Давайте-ка перекусим.
Канцлер Уртика шагал по оружейной мастерской, как по собственным
