всего, нет, думал он. Сам он почти не помнил себя в возрасте трех лет. И вообще, какая ему разница? Он провел в ее обществе всего час, и было это двадцать лет назад.
Как странно – ты появляешься в чьей-то жизни, а потом этот кто-то забывает о тебе навсегда.
Почувствовав, как матрас прогнулся, Магнус очнулся от воспоминаний, открыл глаза и обнаружил рядом с собой Алека. Влажные волосы Сумеречного охотника, спадавшие на плечи, напомнили Магнусу пролитые чернила.
– Это наша первая ночь вдвоем, без Макса в соседней комнате, – тихо заговорил Магнус. – И, возможно, последняя в ближайшие несколько лет.
– Ты хочешь сказать, что сейчас мы можем не торопиться, – прошептал Алек, и рука его скользнула под одежду Магнуса.
Магнуса словно пронзила молния. Он не сумел придумать остроумный ответ. За всю его жизнь, сколько он помнил, из всех его возлюбленных только Алек мог лишить его способности трезво мыслить, превращал его в дрожащее, обезумевшее от страсти существо, которое могло думать только об одном.
– Наверное, – хрипло ответил он.
И больше они не разговаривали. Алек устремился в объятия Магнуса, и чародей не мог ни о чем думать, кроме горячего обнаженного тела, влажных волос и вкуса губ молодого мужчины, напоминавшего вкус дождя.
Сначала они целовались робко и неуверенно, как в самом начале отношений, затем поцелуи сделались нетерпеливыми, страстными. Ладони Магнуса скользили вниз по спине Алека, он наслаждался прикосновениями к гладкой коже, под которой угадывались напряженные, твердые, как железо, мускулы. Он на миг прижался губами к щеке Алека, потом поцеловал чувствительное место за ухом – он знал, что его возлюбленному это нравится. Сейчас в их жадных объятиях было что-то новое, иное, чем прежде, как будто они долго сдерживали и подавляли свои чувства, свою страсть друг к другу. Магнус снова напомнил себе, что в соседней комнате нет спящего ребенка, что внезапный вопль, похожий на рев сирены, не заставит их замереть на месте, разжать объятия и снова забыть о личной жизни. Он скучал по Максу, очень скучал. Но он скучал и по жарким ночам со своим любимым.
Алек начал расстегивать пуговицы на рубашке Магнуса, а тот принялся отвлекать Алека, так, чтобы он не мог совершить даже этих простейших движений. Обычно это заканчивалось тем, что Алек в раздражении срывал рубашку, и пуговицы разлетались во все стороны – Магнус всегда наслаждался этой минутой. Однако сегодня Алеку удалось сохранить некое подобие хладнокровия, и Магнус стряхнул рубашку сначала с одного плеча, потом с другого. Алек сдвинулся немного вниз, чтобы осыпать поцелуями шею Магнуса и ямочку в основании шеи, и внезапно замер.
Магнус открыл глаза. Алек смотрел на след от Свевнторна, диагональную рану на сердце Магнуса, из которой лился потусторонний свет, переливавшийся разными оттенками – от розового до багрового. Да, Алек мельком видел рану в ту ночь, когда Магнус ее получил, но до сих пор ни разу не осматривал ее вблизи.
Алек некоторое время изучал грудь Магнуса, наклонив голову набок, а чародей, в свою очередь, смотрел на возлюбленного в смущении.
