все вместе.
– А профессор?
– Профессор Горбик, к сожалению, не сможет присоединиться к нам. Он сейчас очень занят подготовкой к своей работе. Это, знаете ли, довольно кропотливое занятие.
Это было Кромину известно. Тем не менее он старательно удивился.
– Я полагал, что все мы будем работать рядом…
– Нет, такого условия в ваших контрактах нет. И это было бы крайне неудобно, потому что место изучения чужих языков у нас никогда не находилось и не находится вблизи того места, где происходит передача наюгиры.
– Что, тоже традиция?
– Да, разумеется, разумеется. Но потом вы, конечно, сможете увидеть его, мы дадим вам такую возможность, мы в ней никогда не отказываем. А пока – напоминаю: завтрак ждёт нас, и доктор Изольд, я уверен, очень проголодался.
Ректор встал. Кромин успел сказать:
– Одну минуту. Надо же завершить знакомство.
И повернулся к тому в мантии, что был представлен ему как его преподаватель в ближайшем будущем:
– Я очень рад познакомиться с вами и обещаю не пожалеть сил для того, чтобы работать со мной вам было как можно легче.
Профессор смотрел на него, не улыбаясь и не моргая, только брови его чуть дрогнули. Не сразу он раскрыл рот, чтобы произнести три или четыре слова. На наюгире.
– Что… они ещё не прошли обучения терране?
– Им это не нужно, – проговорил распорядитель спокойно.
– Но как же…
– Вы всё поймёте сами. Несколько позже. Сейчас скажу только, что усваивать террану, как и любой другой язык, имеет право лишь ограниченное количество наюгиров. Те, кому это действительно может понадобиться в работе. А вовсе не каждый желающий.
Он произнёс несколько слов на наюгире, и оба преподавателя разом встали и первыми направились к выходу.
– Прошу вас, – и распорядитель указал на выход. Жест его (отметил Кромин) остался чисто наюгирским – медленным, широким, плавным.
– Благодарю. Я и в самом деле проголодался не менее, пожалуй, чем мой коллега.
– Надеюсь, – сказал ректор, – что завтрак вас не разочарует.
Проходя в дверь, Кромин споткнулся о выступавший порожек и чуть не растянулся на полу; распорядитель-ректор вовремя поддержал его, хватка белорубашечного была уверенной и сильной, свидетельствовала о хорошо развитой мускулатуре – хотя по беглому впечатлению этого и не сказать было. Кромин покрутил головой, удивляясь собственной неловкости. Сказал:
– Слишком долго спал, наверное.
– Просто устали, – предположил ректор. – Ничего, мы вас поставим на ноги.
Нет, терраной он успел овладеть в совершенстве; видимо, Горбик и на самом деле был незаурядным педагогом: методика методикой, но решает дело в конце концов тот, кто ею пользуется.
Так, во всяком случае, подумал Кромин.
На столе
