пять все женщины – еще девочки. Так говорят. Надо верить. Раз говорят, значит, наверное, умные.
А гордость – это не порок. Не порок.
***
Поезд все ехал и ехал. Туда, на юг, где тепло. И природа за окном непринужденно сообщала об этом. Юля вспомнила о матери, и лицо ее на миг просветлело. Почему-то она всегда думала о маме, когда ехала на юг. А ведь ее мать никогда не бывала на юге. Тогда почему? Наверное, просто мама всегда ассоциировалась у нее с теплом и нежностью. Вот и сейчас она была рядом. И так далеко. Отец же, наоборот, почти всю жизнь прожил в Калифорнии. Но у Юли он всегда ассоциировался с севером. С холодом и отчужденностью. Может, потому что это именно он послал Юлю в Миддлберри (прим.: город в штате Вермонт, США)? Вряд ли. Просто она так и не смогла его полюбить. Его чужие холодные калифорнийские руки.
Жизнь Юли проносилась перед ее глазами, как пейзажи в окне поезда, то возникающие перед глазами, то исчезающие где-то там, в районе последнего вагона. Ее счастливое и безмятежное отрочество, прошедшее в старых дворах московского центра – мама. Ее украденная юность на Калифорнийском побережье и студенческие годы в Вермонте – отец. Ее замерший расцвет на арене городов больших дел и великих свершений и снова Москва, долгожданное пробуждение к жизни – Влад.
Мама, отец, Влад.
И вот, никого. Одна в целом мире. А из подруг осталась только Марина. Такая красивая и такая непутевая. Но ведь у каждого свой путь и кто сказал, что ее, Юлии Пересветовой, путь более путёвый? Кто сказал… Одному Богу известно, ведь у него все путевые листы.
– Через полчаса Бóлшев, милая! – разомкнула цепь воспоминаний Юли проводница, просунувшая в приоткрытую дверь купе свое немного заспанное лицо.
– Спасибо! – очнулась Юля.
Глава 3
Она спрыгнула на платформу бóлшевского железнодорожного вокзала, освещенного фонарями (прим.: прототип – город Балашов). Уже давно стемнело. На небе красовалась мрачная тяжелая туча, повисшая брюхом над лесом и освещаемая луной, до которой она пыталась добраться. Послышался раскат грома.
На платформе к Юле подошел молодой человек в черной куртке и черных джинсах:
– Юлия, простите… – обратился он к ней.
– Владимировна, – откликнулась она.
– Юлия Владимировна, давайте поторопимся, сейчас ливанёт! – сопровождающий взял у нее чемодан и указал направление, куда идти.
Вместе они быстро проследовали к припаркованному рядом со зданием вокзала автомобилю, водитель открыл перед Юлей пассажирскую дверь и пригласил ее сесть.
Он разместил чемодан Юли на заднем сидении, после чего сел за руль. В этот момент раздался еще один раскат грома, от которого сработали сигнализации соседних машин. Автомобиль сорвался с места.
После того, как машина выехала на ровное покрытие трассы, Юля немного осмотрелась.
