Ма-у-ра.
Он опять показал на себя, а потом на свою маленькую собеседницу:
– Дон Эрнесто – Маура. Поняла?
Девочка согласно кивнула и повторила:
– М-Маура.
Вскоре, испросив у Короля разрешения оставить военную службу, щедро награждённый Его Величеством, граф де Ла Роса отправился со своим немногочисленным теперь отрядом в Арагон.
По пути он свернул в Толедо, чтобы помолиться в восхитительной церкви Санта-Мария Ла Бланка и навестить герцога де Толедо, с которым был дружен и у которого в былые времена брал на время книги известных учёных с тем, чтобы отдать их своим переписчикам и оставить затем переписанные труды в библиотеке замка Ла Роса. Душа дона Эрнесто начинала оживать, к нему возвратились жажда знаний и желание восторгаться прекрасным.
Церковь Санта-Мария Ла Бланка встретила графа благочестивой тишиной высоких сводов. Стены храма были украшены резьбой и росписью со множеством изображений Богоматери. Особенной пышностью выделялось ретабло. Заалтарные скульптуры святых из раскрашенного дерева и яркие картины из их жизни были непосредственны и милы.
Дон Эрнесто, стоя на коленях, с благоговением шептал слова молитвы. Его душа с каждым мгновением освобождалась от тяжести и наполнялась радующей, восторженной лёгкостью.
Из церкви он вышел другим человеком. Нет, это не был прежний дон Эрнесто, жёсткий и горячий воин. Теперь это был мудрый, бесконечно справедливый и в то же время властный человек, умеющий противостоять жизненным невзгодам и готовый взять на себя любую ответственность и выполнить любое трудное дело, хотя пока он ничего не умел, кроме как воевать.
Путь к Арагону был долгим. Граф де Ла Роса вынужден был просить о ночлеге для своего войска хозяев не менее десяти замков. Жизнь богатого сословия, к которому принадлежал он сам, предстала перед его обновлённой душой во всей своей неприглядности.
Хозяевами замков в основном были заносчивые гордецы, презиравшие расчётливость и бережливость. Чтобы заслужить уважение соседей, они устраивали обильные пиры. Обитателей замков и их гостей веселили шуты, чьи проделки вызывали у дона Эрнесто либо отвращение, либо жалость. Доходы, получаемые от крестьян, и военная добыча шли на подарки, охоту, дорогую одежду, на содержание множества слуг и воинов.
И вот взору дона Эрнесто Фернандеса де Ла Роса де Уэска предстали его собственные владения, и он с облегчением отметил, что крестьянские хозяйства выглядят вполне зажиточно, а значит, в оставленном им замке правит дон Себастьян Тобеньяс, который всегда в точности выполнял его наказы и просьбы.
Проезжая через деревни, отряд вызвал большое оживление. Люди выбегали из домов, махали руками, приветствовали своего сеньора радостными возгласами.
Дон Эрнесто был тронут тем, что крестьяне так любят его. Добрый по природе, он сам любил их.
Деревни, как и всюду, были небольшими – по десять, от силы,
