Второе – знание отношения неизменного сосуществования среднего и большего терминов (вьяпти) (огня). Линга может изменяться и задается в соответствии с ситуацией, а вьяпти статична и неизменна, по крайней мере, по сравнению с линга.
В рассмотренной энтимеме «на холме дым, значит, там огонь» холм выступает субъектом (меньший термин) (пакша), огонь – предикат (большой термин) (садхья), а дым – (средний термин) (линга). Средний термин также называется хету (букв. причина, основание) подразумевая, что благодаря среднему термину осуществляется переход от субъекта к предикату (от холма к огню).
Теории умозаключения ньяи в европейской традиции соответствует, в некотором смысле, силлогизм. В некотором, так как, пятичленное умозаключение ньяя, строго говоря, нельзя назвать переходом от общего к частному (дедукция). В ньяе тезис (пратигья) доказывается на основе связи вьяпти, чему в формальной логике соответствуют отношения импликации и эквиваленции. Так, в аристотелевском силлогизме мы подводим частное под общее:
Кража есть преступление
Данное действие есть кража
Следовательно, оно есть преступление
Силлогизм подразумевает связь частного (данное действие как кража) и целого (всякая кража как преступление). По формулировке, силлогизм (от греч. συλλογισμός – «сосчитывание», выведение следствия) – форма дедуктивного опосредованного умозаключения, в котором из двух истинных категориальных суждений, связанных средним термином, при соблюдении правил следует заключение. Иначе говоря, силлогизм не мыслим без дедукции. Более того, если ни один из терминов не взят в полном объеме, то вывод из силлогизма не будет следовать на 100%. В ньяе вывод осуществляется по совсем другой связи – от частного к частному на основе условного суждения. Дым и огонь субстанционально не имеют никакой связи как общее и частное (кража есть разновидность преступления, но огонь не есть разновидность дыма). Доказательство в ньяе более «научно», так как оно опирается на опыт, приобретенный человеком, в отличие от логики Аристотеля, которая опирается на отношения частного и общего закрепленные в теле культуры задолго до появления конкретного человека. Попытаемся доказать один и тот же факт при помощи разных логик.
В первом случае, мы переходим от общего к частному, не замечая, что наше «общее» есть ничто иное, как неполная индукция, истинность которой правдоподобна. Суждение «все живые системы есть белковые организмы» получено с помощью неполной индукции, так как у нас нет возможности проверить все тела в прошлом, настоящем и будущем. Откуда известно, строго говоря, что все живые системы есть белковые по своему составу? Нам неизвестны другие формы существования помимо высокомолекулярных азотсодержащих органических веществ, молекулы которых построены из аминокислот, однако реальность больше знания о ней. Суждение «все лебеди – белые» было неоспоримым,
