.

      В литературной среде нужен чел специально обученный.

      Который бы говорил:

      Ваши стихи отдают злоебучиной!

      Ах, нету сил!

      Проза ваша в пространственно-временном континууме

      не встанет даже харчком.

      Критика в вашем голубином уме

      сдохла – лежит ничком.

      И ты, да, ты в синих штанах на галёрке —

      Шекспира протри!

      После твоих пьес нужно две тонны хлорки,

      а то и три!

      Детский писатель? Свои удивлённые зенки

      обратно впучь!

      Некуда деть больше твои нетленки!

      Закрыли «Птюч»!

      …Скажет всё это специально обученный чел

      и бросится прочь бежать.

      И тот, кто меньше других обалдел,

      крикнет: а ну задержать!

      И кинется вся писательская когорта

      за ним в сортир.

      Вместе. И все обидки забудутся к чёрту.

      И будет мир.

      Зачем закрывает водила дверь перед носом?

      На остановке я задаюсь вопросом.

      Пока все гудят в этот чудный апрельский вечер,

      пока все бухают, я, так и быть, отвечу.

      Просто водила про́дал душу Мефисто.

      Ему больше не надо на ночь сиськи мясистой.

      Больше не надо, чтобы Торпедо коней победило.

      Больше не про земные радости этот водила.

      Это раньше он был тихоня, а то и вообще задрот.

      Закрытая дверь – его с чортом лихой фокстрот.

      Адская полька, дьявольский вид брейкданса.

      Был размазня, стал тёмный лорд мосгортранса.

      Он каждый вечер заходится блядской пляской.

      Перед матерью в слинге, перед отцом с коляской.

      Перед больными детьми, беременными старушками.

      Его котёл синий с белыми завитушками.

      Его не спасут ни чеснок, ни девять грамм серебра.

      Его спас только рыжий кулак добра.

      Взял за шкирдык, тряхнул да и был таков.

      Нет больше чорта в шофёре.

      …

      Во веки веков.

      А я не люблю лето, даже если кто и считает, что надо.

      Фанаты лета, отлезьте. Привет, прохлада.

      В летний период понятие «непоэтично»

      расщепляется на «потно» и «неэстетично».

      Но расщепляются не только лишь семантические единицы.

      Ещё мозг по швам разбегается – не зашиться.

      Люди трясут своими активными жизненными позициями,

      энергиями, коммуникациями и просто позитивными лицами.

      Всё, что весной вызывали вы, товарищи экзорцисты в кадровом отделе,

      повылезало летом наружу. Вы сами того хотели.

      В интернете не лучше: пляжи, выпускники, на даче какой-то слизни.

      У кого фотик сломался, пишут в сто первый раз о маленькой жизни.

      Кто школота, те пишут: «Лето мы проморгали».

      Товарищи школьники, научите, как его проморгать? Залипнуть в астрале?

      Лучшее, что летом может случиться, – это сентябрь.

      Чтоб снова быть полным сил, ну или не помидором хотя бы.

      Чтобы двадцатку за окнами рисовала палочка ртути.

      Чтобы на небе не вот это вот всё, а благородные тучи.

      Лопнул душный пузырь, схлопнулся временной вакуум.

      Кронос не подавился, выкушав дней девяносто с гаком.

      Позади ситцево-тряпочная вакханалия под названием «лето».

      У меня всё. А теперь можете банить меня за это.

      Не верь великим извиняльщикам!

      Кто на коленях виртуозно.

      Багрову тень под белым плащиком

      когда увидишь, будет поздно.

      Не верь крутым прошупрощенникам!

      Их принцип жизненный бесяч:

      грехи легко смахнутся веником.

      Косячь и кайся, и косячь!

      Поверь тому, кто извиниться

      не в силах: мнётся и тупит,