как неотъемлемая часть униформы. Эдик и его огромный напарник Филимон были самым страшным сном для пациентов «Приюта Ангела». Но сейчас был день, поэтому можно было не переживать о новых шрамах и переломах. Взяв Кирилла под руки они весело несли его по коридорам, что-то непринужденно между собой обсуждая, идти он мог и сам, но так же значительно веселее и быстрее. Дойдя до лифта и дождавшись пока тот спуститься они зашли внутрь вместе со своей ношей.
– Видел, как вчера сыграли наши? – Филимон говорил со своим мелким и прыщавым напарником.
– Нет, мне же на смену надо было. И как? – Эдик корчил странные мины обращая внимание на телевизор возле стола охраны.
– Проиграли, команда чёртовых неудачников, всю жизнь пинают мяч, а выходит плохо. – Филимон был зол и уже хотел выплеснуть всё на Петрова, но вовремя вспомнил, что у него свидание.
– Много проиграл? – Тубаев продолжал донимать его.
– Штуку и еще пятьсот на пиво с чипсами. – Корча недовольные гримасы он все же был доволен проведенным временем.
– Когда следующая игра? – Эдик хотел потусить с коллегой, друзей у него не было.
– В следующий четверг. – Следующей игры не будет придурок, пива с чипсами кстати тоже, но вам об этом уже никто не скажет. Надеясь, что этих двоих нечто из подвала уничтожит первыми, Кирилл поднимал себе настроение перед встречей с сестрой.
Двери лифта открылись и перед стоящими в нем, открылись широкие-длинные коридоры по которому сновали больные. Одно и тоже тут происходило день за днем и год за годом. Маятник бился об стены или извивался перед широким окном под лучами летнего солнца. Мертвые рок-звезды нашедшие пристанище в головах сумасшедших, готовили новый альбом аккомпанируя друг другу на батареях, столах и детских электроинструментах: в их распоряжении были маленький синтезатор на двадцать клавиш, гитара с кнопками и деревянные ложки. Конечно они возмущались, что для их уровня предоставленное барахло не подходит, но услышав о таблетках или электрошоке сразу смирялись и продолжали свою творческую деятельность. Политики и революционеры обсуждали конституцию и заговоры против начальства учреждения. Шепотом они прокручивали планы о свержении и установлении собственной власти, но не могли найти общего решения уже десяток лет. Брут желал силой убрать верхушку, но боялся крови, Черчилль с Ленином предлагали агитировать и поднимать массы, раскидывать листовки и программы для граждан. Проблема была в том, что пишущих предметов им не давали, слишком уж они были нестабильны. Поэтому все революции заканчивались до обеда. Кирилла провели в моечную, где включив пожарный шланг сбили въевшуюся грязь, а небольшой кусочек мыла помог привести волосы в более менее нормальный вид. Мылся он с удовольствием хоть струя бившая по спине и ягодицам больно обжигала кожу, зная то что сегодня
