теплая загрубелая ладонь накрыла мою, лежавшую на жестких больничных простынях.
– Конечно, я, дорогая.
Я почувствовала на щеке его дыхание, когда он наклонился меня поцеловать, ощутила колючее прикосновение бороды.
– Папа… – проговорила я снова и вместо всего того, что могла и должна была сказать, вдруг неожиданно для самой себя разревелась.
– Ну, ну, ну… – бормотал отец, в замешательстве нервно похлопывая меня по руке. Я как будто видела его растерянное лицо – он никогда не мог выносить моих слез. Чтобы не волновать его лишний раз, я сделала над собой усилие, и поток, лившийся из моих глаз, унялся.
– Как хорошо, что ты здесь, папочка, – всхлипнула я напоследок.
– Хорошо, что ты пришла в себя, милая. Ты не представляешь, как я испугался, когда увидел тебя такой – в проводах, трубках. Столько ужасных воспоминаний.
У него перехватило голос. Еще бы, снова перенестись на пять лет назад, в вечер, когда произошел тот несчастный случай. Я боялась и подумать, каково отцу было тогда, когда он сутками не отходил от меня, лежавшей на такой же вот больничной койке. Только гораздо позже он признался мне, в каком кошмаре жил все те дни, что я оставалась без сознания. Хотя врачи и уверяли его, что просто нужно время, что меня реанимировали прежде, чем могла создаться угроза повреждения мозга, и что я обязательно поправлюсь, папа буквально места себе не находил, пока я не открыла наконец глаза.
Камень упал с его души, однако тяжким грузом лег на мою. Я не поддавалась на уговоры «отложить это на потом», не хотела дожидаться, когда я «буду готова». Да и как можно подготовиться к страшному известию о том, что твой лучший друг погиб, спасая тебя? И вот пять лет спустя отец вновь оказался во власти тяжких воспоминаний, которые меня не оставляли ни на миг.
– Совсем как тогда, после аварии, – мягко произнесла я.
– Аварии? – с недоумением переспросил он. – Нет, милая, это напомнило мне о твоей бедной матери.
Ответ озадачил меня – папа вообще нечасто о ней говорил. Наверное, мысль, что он может меня потерять, всколыхнула былые страхи.
Открылась дверь, послышались шаги нескольких людей.
– Здравствуйте, доктор, – сказал отец.
Он как будто обращался к хорошо знакомому человеку. Когда же они успели? Только теперь я сообразила спросить:
– Я давно здесь?
– Немногим больше тридцати шести часов, юная леди, – ответил доктор.
Его голос звучал успокаивающе, но мне стало только тревожнее. Мой мозг лихорадочно заработал, пытаясь из разрозненных кусочков головоломки собрать цельную картину произошедшего, и вдруг в голове будто искра проскочила. Внезапно я все вспомнила: кладбище, парализующую боль, почти полную потерю зрения… Моя левая рука, не опутанная всякими медицинскими штучками, метнулась к забинтованной голове.
– Меня пришлось прооперировать, да? Из-за болей? И из-за слепоты?
