ается Арику из Кнюслиберга, лучшей мохнатой таксе в мире, и нашей человеческой семье – Урсуле, Альфонсу, Клаудии и Кристине
Отличные новости
Квинн застонал:
– Я ужасно боюсь деления!
– Да, оно и правда ужасное, – с сочувствием согласилась Пия.
Друзья вернулись в комнату отдыха с разрешения их учительницы фрау Штех-Пальме, чтобы позаниматься. Помещение находилось в башне старой школы Святого Этельбурга, расположенной посреди леса.
– Дурацкое деление преследует меня даже дома, и я не могу спокойно заснуть, – Квинн сел поглубже в кресло-мешок и откинул голову.
На гамаке над ним лежала маленькая мохнатая такса. Квинн видел её сквозь сетку.
Собака была просто чучелом, как и остальные животные в башне. Они стояли на полках, на краю стола для настольного футбола и на музыкальных инструментах, прислонённых к стенам, лежали на креслах-мешках и в маленькой палатке с мягким полом.
Эти животные были из коллекции учителя природоведения господина Флашенбаума. Но когда пару недель назад его кабинет переоборудовали в компьютерный класс, дети отнесли все чучела животных в комнату отдыха.
Квинн иногда гадал, почему каждый раз, когда он заходил в башню, животные оказывались в разных местах. Мальчик знал, что остальные играли с ними и двигали, но предпочитал представлять, что чучела оживают, когда рядом никого нет.
Особенно Квинну нравилась маленькая лохматая такса, пусть она и выглядела немного страшновато: шерсть была лохматой, а один глаз болтался будто на ниточке.
Мальчик знал, как зовут собаку, потому что на ней был красный ошейник с подвеской в форме кости. На задней стороне косточки было написано имя.
– Привет, Арик, – прошептал Квинн и испуганно вздрогнул. – Маленькая такса мне подмигнула!
Пия наморщила нос.
– И как это возможно? Это же чучело!
– Но она подмигнула, я уверен, – настаивал Квинн.
Пия ухмыльнулась.
– Ты просто хочешь отвлечь меня, чтобы я не задавала тебе вопросы по математике.
Прежде чем Квинн успел ответить, дверь открылась и в комнату вбежал их друг Малик. Он взволнованно махал руками.
– Отлично! Всё решено!
Пия и Квинн удивлённо уставились на него.
Малик хватал ртом воздух.
– Директор фрау Кюммер согласилась! Всему нашему классу разрешили в пятницу переночевать в школе! – Он радостно запрыгнул в кресло-мешок Квинна.
– Круто! – обрадовался Квинн и в шутку начал бороться с другом за место.
Глаза Пии загорелись.
– Мы единственный класс, которому разрешили переночевать в замке?
Малик восторженно кивнул.
– Директор сказала, что фрау Штех-Пальме очень просила. Поэтому директор разрешила. А ещё потому, что это наш последний год в начальной школе.
Квинн поморщился.
– Жаль, что последний. Я бы не против подольше оставаться в замке.
– Ты бы хотел ещё на год остаться в четвёртом классе? – удивилась Пия.
– Нет! Мне просто нравится в Святом Этельбурге. Но если я останусь, вы же всё равно уйдёте и мне будет скучно.
– Мы пойдём все вместе в гимназию, мы же уже решили, – Малик вскочил на ноги. – Пойдём, все остальные сходят с ума из-за пятницы! – Он выбежал из комнаты.
Пия и Квинн собрали свои вещи и последовали за ним.
Дома, в Призрачном Мерзбурге
Много часов спустя Арик всё ещё раскачивался в гамаке. Через круглое словно иллюминатор окно он видел ночное небо. Луна походила на лежащий в грязи шарик.
«Она растёт», – подумал пёсик. Это он узнал от своего учителя Агилолфа, опасного волка-призрака.
Прошло уже несколько недель с тех пор, как Арик попал в Призрачный Мерзбург. Его жизнь в человеческой семье с детьми Йетте и Тимом казалась ему теперь далёким прошлым. Арик едва мог в это поверить: он и правда умер и теперь бродил как пёс-призрак по старому замку, расположенному в лесу!
Он взглянул через отверстия в гамаке на своих новых друзей.
Платон, светло-зелёный хамелеон, шёл словно канатоходец по альпинистской
