его очертить зону поражения, и, пока он вспоминает и показывает, успеваю настроиться на нужный временной участок прошлого, зайти в его эфирное пространство.
Нахожу первоисточник – печень. Призадумалась. Еще раз прошу описать мне пятна, и уже во второй раз проникаю ментально через печенку в предысторию и «вижу»… не поверите… как его жена капает ему препарат типа «Колме».
Озвучиваю увиденное, и тут он мне выдает: «А я из-за этих пятен проверился по всем пунктам, сделал УЗИ. Врач, посмотрев снимок, удивился и сказал, что надо бы провериться на гепатит, печень огромных размеров.
Я сдаю анализы на гепатит, гепатита не оказывается. Я опять иду к врачам, начинаю обследование. Когда снова проверяют печень, я жду каких-то комментариев. Их не следует. Я спрашиваю, как там моя печень? На что врач переспрашивает – что с ней не так? Обычная печень, все хорошо».
Дальше мы с ним разбираем проекционные зоны, потоки энергии и т. п. Я даю ему советы по работе над собой и над своей жизнью.
Порой вам кажется, что кто-то неустанно колдует, чтобы закопать вас в землю, но все оказывается намного проще: правильно питайтесь, высыпайтесь и старайтесь не подвергать себя стрессам и, конечно же, ПОЗИТИВНО МЫСЛИТЕ.
В случае нашего героя – не было бы счастья, да несчастье помогло. В конце консультации он мне заявил, что ему стало так хорошо и так внутренне комфортно, что захотелось выпить и покурить, на что я ответила, чтобы не вздумал.
Обыкновенное чудо, не правда ли?
22.12.2011
Приказываю эритроцитам расти!
Это было в январе 2010 года, незадолго до Рождества. Я находилась в отделении патологии после перенесенной операции. Каждый день ко мне приходили друзья, родственники, знакомые. Мне это нравилось. Это приносило положительные эмоции, я быстро шла на поправку. Сама себе отменила капельницы, и это при том, что мне должны были их капать еще неделю. Но речь не об этом, о другом.
К нам в отделение попала девочка. Ей успешно провели операцию, и все вроде бы было хорошо, если бы не одно «но»: что-то неладное творилось с гемоглобином – он менялся с отметки 80 с утра до отметки 20 вечером. Ей переливали кровь, проводили специальные процедуры, но все возвращалось на круги своя. И так 4 дня безрезультатных попыток, все в напряжении.
Я была совсем плоха, когда услышала про нее впервые. Медсестра из Тулы, которая ставила капельницу, ни с того ни с сего со слезами на глазах, сказала: «Бедная девочка из второй палаты… подозревают онкологию крови…» Я посмотрела на нее и сказала: «Нет у нее никакой онкологии. Все это бред…» – и уснула.
Со всех НИИ приезжали бригады врачей, ее обследовали, брали кровь, пробы, и ни одна больница не хотела ее увозить, чтобы не портить себе статистику. Девочка на фоне всего этого впала в жуткую депрессию и начала говорить о смерти, о том, что о ее новорожденном ребенке позаботятся родственники.
Постоянное нахождение врачей в коридоре стало меня немного напрягать. Во-первых, они все время наведывались ко мне, во-вторых, мне приходилось в полночь прятать тех, кто
