не знаете? Ни об исчезновении второго дредноута, ни о причинах гибели экипажа первого, ни о том, кто отдал приказ лезть в зону над Свуер. Ни даже об обстоятельствах, побудивших подполковника Винтерсблада взять на борт вражеского разведчика в тот момент, когда он утратил доверие команды. Мало того, часть событий вы просто не помните?
Медина слабо кивнул.
– Тогда скажите мне, майор, какого хрена вы посадили вражеский разведывательный дирижабль на нейтральной полосе, упустив столь ценного для нас офицера?
– Дирижабль едва тянул. – Медина старался смотреть в глаза допросному. Это было несложно: тёмный, колючий взгляд агента прицепился к майору, словно репей, не позволяя опустить ресницы. – Приборы не работали. Я летел вслепую. Когда понял, что нахожусь в воздушном пространстве Траолии, было уже поздно. Пришлось срочно садиться, иначе мы бы разбились.
Повисла пауза. Агент, словно о чём-то размышляя, сделал круг по подвалу, всё так же поигрывая свинцовой гирькой.
– Почти тысяча человек, майор, – рука с зажатым в ней тяжёлым бруском врезалась под дых офицеру, согнув его пополам, – вы потеряли почти тысячу человек и два дредноута! – ещё один удар в живот заставил Медину захлебнуться кашлем, – и продолжаете защищать Винтерсблада? – вновь удар, от которого живот майора прилип к хребту, – хотите разделить с ним последствия? – кулак в перчатке врезался молодому мужчине в челюсть, сбив его с табуретки.
– Я никого не защищаю, – ответил Кирк, скрючившись на полу, – я рассказал вам всё, что знаю.
– И не убедили нас своими сказками про какой-то вулкан и всеобщее помешательство! Если спастись было невозможно, каким образом вы трое выжили?! – допросный присел на корточки над Кирком, широко разведя острые колени, и положил на них локти.
– Знаете, что мы думаем?
Офицер лежал на полу, обняв руками живот, будто пытался защитить его от новых ударов, и тяжело, с хрипом, дышал.
– Мы думаем, что у Винтерсблада какие-то шашни с Бресией, в которые оказались втянуты и вы. Вы приняли его сторону в тот момент, когда остальная команда подняла бунт. И была убита. И в ваших интересах рассказать нам, какую информацию он передал разведке Бресии.
– Я не предатель, – едва слышно отозвался Медина, – и Винтерсблад тоже. Всё было так, как я рассказал. Спросите у него сами.
– О, мы уже спросили! – ледяная улыбка скользнула по тонкому лицу агента, – он помнит гораздо больше вашего. Но врёт столь же складно. Давайте-ка попробуем иначе. Доктор!
Дверь отворилась, и в подвал вошёл пожилой мужчина в очках и докторском халате. Положив на стол маленький чемоданчик, он извлёк из него ампулу с голубоватой жидкостью и шприц.
– Что там Винтерсблад, доктор?
– Препарат на него так и не подействовал, господин полковник. Дозу больше вводить нельзя – может не выдержать
