мирную – переводчика с фарси при советском торгпредстве в иранском городе Исфахан.
В общем-то, в те годы таким виражом судьбы никого не удивишь, случались кульбиты и похлеще. А в случае с контрабандистом Зелимхановым, думается, все обстояло предельно просто: соответствующие органы прихватили его за незаконным промыслом и поставили перед выбором: работаешь на нас или тебя и твою семью ждут неприятности. Разумный человек вряд ли станет выбирать неприятности. Профессия переводчика, понятное дело, была нужна для обеспечения легальности, а на самом деле Мурат Зелимханов стал сотрудником советской разведки под кодовым именем Шах. Семья Зелимханова (видимо, в качестве заложников) осталась в родном Грозном, но навещал он семью часто, благо Иран от Чечни находился не за тридевять земель, а весьма даже недалече. А в свободное от переводов время Мурат Зелимханов в основном работал по курдскому направлению.
Еще с середины девятнадцатого века курды бредили созданием независимой Курдской республики на стыке Ирана, Ирака и Турции, с присоединением северной границей к Азербайджану. В тридцатые годы двадцатого века курдские сепаратисты представляли собой грозную силу, единственной бедой которой была разобщенность курдов и непомерные амбиции вождей курдских племен. Поэтому Центром была выбрана верная тактика ставки на лидера: поддержка наиболее влиятельного шейха, укрепление его силы и авторитета деньгами и оружием. Вот это и было основным заданием Мурата Зелимханова – передавать деньги и оружие. Курды были нужны Советскому Союзу, как запасной сильный козырь в политической игре на Востоке.
Однако козыри на стол надо выбрасывать своевременно, поэтому Центр сохранял с курдами тесный контакт и хорошие отношения, от курдов требовалось, чтобы они находились в готовности выступить по первому сигналу. Однако Советы не спешили давать отмашку к восстанию. И, как выяснилось, не спешили они на беду Мурату Зелимханову.
В конце тридцатых при дворе правящего в Иране Реза-шаха Пехлеви безраздельно царили прогерманские настроения. Окружение шаха, с которым давно и плотно работала германская разведка, склоняло правителя Ирана к военному союзу с немцами. На работу с окружением шаха экономные немцы денег не жалели – слишком уж велика была заинтересованность Берлина в иранской нефти. Началась подготовка личной встречи шаха с Гитлером, во время которой и собирались оформить военно-политический союз Ирана и Германии.
Но у шаха был сын по имени Мохаммед, каковой видел будущее Ирана в возвращении к модели девятнадцатого века, когда его страна находилась под русско-британским контролем. Мохаммед, разумеется, скрывал свои политические взгляды ото всех, кроме особо близких приятелей. А приятели те, были, что интересно, сплошь англичанами. С ними он вполне откровенно рассуждал о том, что отец ведет страну в пропасть, что его политика накличет на Иран великие беды, но ничего поделать нельзя, потому что власть может перейти к сыну только после смерти Реза-шаха, а шах здоров как бык и никакой беды с ним приключиться не сможет, потому как он самый
