оказаться прямо за дверями, перед которыми только что стояла. Когда я перенеслась за стену, то была очень удивлена тем, как же много там подобных этому существ. Они расхаживали по своим делам, кто-то катил тачки, накрытые чем-то вроде брезента, кто-то шел с папками в руках. Иногда в толпе показывались и люди, а также другие невиданные мною до этого существа. Все явно направлялись по своим делам, а самое главное – вокруг царила абсолютная тишина. Никто не разговаривал, не издавал ни единого звука, все просто шли по своим заранее выверенным траекториям.
Наш гуманоид вел нас на север от дверей, к большому зданию в центре города. Изнутри оказалось, что стены надежно укрывают от внешних взглядов целую систему зданий, которые были связаны между собой узкими одноколейными дорогами. По ним и передвигались гуманоиды и люди. Здания были абсолютно одинаковыми, выкрашенными в белый. По контрасту с черными дорогами их цвет казался таким же сияющим, как и снег за стенами города.
Существо привело нас к дверям здания, которые также были лишены ручек. Действительно, зачем тратить силы и энергию на то, чтобы открыть дверь и войти, если можно сделать это просто так! Оказавшись внутри, я зажмурилась от яркого, явно больничного света. Через некоторое время пришлось открыть глаза, потому что Эмили тянула меня за рукав куртки. Я вцепилась в нее, чтобы не потеряться, пока мои глаза окончательно привыкали к перепаду яркости.
Мы шли по коридору, в котором было множество дверей. Над головами мигали ярким больничным светом огромные лампы. Наконец мы остановились перед обычной с виду дверью. На ней не было никаких обозначений, ни номеров, ни букв. Существо просто указало рукой на нее и, развернувшись, пошло прочь. Очевидно, с проблемой транспортировки мы должны были разбираться сами.
Эмили решительно нырнула сквозь дверь, и я следом за ней повторила этот маневр. Внутри оказалось значительно темнее, чем за дверью. Прямо перед нами стояла кровать-каталка, на которой лежало укрытое простыней тело. Девушка подскочила к нему и внезапно зарыдала. Она обняла мертвое тело и стала укачивать, как ребенка, что-то бормоча себе под нос. Я опешила, прикидывая, что, может быть, ее горе проявилось вот так, при виде мертвого брата, хотя в момент сообщения моей новости она выглядела весьма спокойной. Оказалось, все не так. Чуть отвернувшись ко мне, она зашипела:
– Чего ты ждешь? Я не смогу долго играть безутешную сестру!
– Что я должна сделать? – в тон ей зашептала я, подходя ближе.
– Надень кулон ему обратно на шею, может быть, это сработает.
Я наклонилась над ним и на мгновение замерла. Ослепительно белая кожа стала еще белее, оттеняя темные волосы юноши, которые кто-то распустил. У него было потрясающей красоты и скульптуры лицо, и мне вдруг стало так жаль, что я своими руками поспособствовала тому, чтобы жизнь покинула это тело. Поэтому я тут же надела кулон ему на шею, стараясь не коснуться кожи.
Ничего не произошло.
– Что
