себе дорожку до кружевного белья белоснежного цвета. Я знала и этот комплект, и эту марку, именно в таком неделю назад сама выходила на подиум во время показа. Сейчас в этом комплекте, который существовал в единственном экземпляре, восседала моя соперница и смотрелась куда лучше меня.
Руки наконец-то смогли сжаться в кулак, а губы затряслись. Я не могла к ним приблизиться, меня просто разрывало от жалости к себе и мужу. Наверное, именно в этот момент я и осознала, что навсегда останусь девчонкой из богом забытой деревушки. Элеонора была шикарной и правильной, такой, какой и должна быть настоящая женщина.
Статная и вынуждающая оборачиваться ей вслед. Мужчины могли только мечтать о недосягаемой красавице с каскадом тёмных волос и яркими изумрудными глазами, что дурманили и зачаровывали. Про таких и слагают легенды, для них совершают подвиги, их боготворят.
На её фоне я выглядела совсем обычной. Да, блондинка от рождения. Да, необычные глаза, но слишком светлые и не завораживающие. Я была словно отклик небесного светила, его тень, что вечно оставалась второй. А вот Эля была самой звездой, освещающей всё вокруг и затмевающей всех на своём пути. Ей даже усилий не требовалось, на неё и так обращали внимание.
Мне не приходилось выбирать работу, я бралась за всё, что мне предлагали. Она же, напротив, медленно указывала пальчиком и говорила, что хочет. Дорогие машины, украшения и наряды – она рекламировала только их. Я же не брезговала рекламой шампуней, лечебных мазей, кроссовок, да в общем всего, за что платили. В этом и была наша огромная пропасть. Она – звезда, я – простая тень. Наверное, в тот самый момент я и осознала, что муж не виноват, он не смог устоять перед шикарной красоткой.
Я и не заметила, как по щеке потекла одинокая горькая слеза. От собственной никчёмности становилось противно и мерзко. Даже собственный муж не видел во мне прекрасной девушки, что толку тогда рассуждать о других.
Но в следующее мгновение вспышки фотокамер ослепили и без того застланные слезами глаза, и где-то на задворках сознания мелькнула шальная мысль, что это всё просто бред. Так, по сути, и оказалось на самом деле. Редактор, директор и ещё непонятная куча народу повылезли из всех комнат квартиры, атакуя меня.
Ледяные пальцы страха начали медленно отпускать сжавшееся сердце, и оно заново пыталось биться, возвращаясь к нормальному ритму. Но мозг всё так же прокручивал в голове, с какой страстью любовники жались к друг другу, как сплетались их тела в страстном танце. Руки, ноги, губы – всё это выдавало их. Я не верила, глубоко внутри понимая, что это не просто розыгрыш.
Вот только вряд ли кто-то поверит шокированной мне, и я приняла за лучшее решение просто плакать и принимать цветы и поздравления с удачной съёмкой. А с мужем я могу поговорить и в другой раз, когда не будет рядом свидетелей и блогеров.
Меня начали успокаивать, Толик и Бобик, организаторы канала, хвалили и приглашали к ним в качестве актрисы, ссылаясь на мое нестандартное поведение
