понимаешь, где ты и кто ты? – спросил А.
Я кивнула.
– Господи, – сказал А., – получилось. Нас срочно вызвали, потому что ты с час назад начала шевелиться, стонать и нести какую-то чушь, тут вокруг собралась толпа народу из Комитета, они что-то подкрутили и активировали тебя снова. Что случилось? Ты помнишь что-нибудь? Ты девять дней была в коме, хотя мертвый человек не может быть в коме. Почему так вышло? Ты помнишь, что ты видела, когда собак отключали?
– У меня для тебя новость, – сказала я. – Я была собакой. Я все это время была собакой. Ходила по городу, бегала по лесам. Жила полной жизнью, так сказать. Открывала двери, носила камни. Ничего не помнила. Все эти полторы недели я существовала и была механической собакой в реальном мире. Было классно.
– У меня тоже для тебя есть новость, – озадачившись, сказал А. – Тебя убили.
– Собаку, которой я была, убили? – ужаснулась я. Почему-то мне это было неприятно, как будто бы у нас и правда могли бы появиться механические щенки, таскающие на спинках крошечные белые ящички, шкатулочки, ватные коробочки со старинными елочными игрушками.
– Нет, – мягко сказал А. – Женщину, которой ты была до того, как тебя убили, убили. Не в теракте, а по-настоящему убили. Человек убил человека. Традиционным образом убил.
– Но люди уже давно не убивают людей традиционным образом! – возмутилась я.
– Вот именно, – сказал А. – Эту информацию скрывают. И всем дубликатам тех, кого убили, обычно подсовывают историю про теракт.
– Но я же читала новости про теракт! – выдохнула я. – Они были настоящие!
– Это сфабрикованные новости, – ответил А. – Fake news. Им ничего не стоит собрать несколько людей, убитых людьми, мысленно поселить их на одном этаже офиса или набить ими воображаемый автобус, и грохнуть в теракте. Убийство человека человеком по какой-то причине запрещено как вид информации. Как выяснилось. Так что теракт подсовывают не только дубликатам, а вообще всем. Информационно легальны разве что безличные или массовые убийства.
– Ужасно, – сказала я. – Лучше бы мы с мужем остались собаками.
– А твой муж в тюрьме, – сказал А., похлопывая мужа по плечу. – Потому что он главный подозреваемый. Потому-то он тебе и не пишет!
Слишком много новостей, подумала я.
А. тут же добавил, что собаку, которой я была, тоже кто-то грохнул, именно поэтому я, назовем это так, пришла в себя. Какой кошмар, подумала я, меня два раза убили в реальном мире – и как человека, и как собаку.
Я посмотрела на мужа и начала рыдать. Почему-то – из-за собаки. Мне стало невозможно грустно, что мы с ним прожили маленькую милую жизнь беспамятными собаками, и все разрушилось в одно мгновение, и один из нас убил другого, и нас-собак тоже убили.
– Вторую собаку никто не убивал, – успокоил меня муж. – Она до сих пор где-то бегает. И все, что ты говоришь, – полная херня. Ты просто
