Потом пояснил, что сексуальность – это не обязательно распущенность, что она есть чистая энергия и благо, Господи, уже же не в совке живем, когда в стране секса не было. Железный занавес рухнул, и секс импортировали из заграницы, уже можно спокойно пользоваться. Потом пояснил, что женское начало присутствует в каждой женщине, даже самой затюканной бытом, тремя детьми и мужем-идиотом. И если его правильно раскрыть, из мужа-идиота вылупится настоящая бабочка в виде бизнесмена-мачо-защитника-кормильца-каменной стены (нужное подчеркнуть).
Благодаря неуемной женщине в очках тренер становился все бледнее, а аудитория узнавала о женской сущности все больше.
Наконец тренер решил сменить стратегию. Так как женщина умудрялась воткнуть вопрос в каждую паузу в его пламенном монологе, он перестал делать паузы между рассуждениями и даже пустоты между словами сократил до минимума. Как результат, старательно записывающей каждое слово женщине в очках пришлось ускориться. Но когда тренер делал неизбежную паузу, чтобы набрать воздуха в грудь, она успевала спросить что-то коротенькое, и тренер в ужасе тараторил дальше. Теперь эти двое напоминали двух рвущихся к финишу марафонцев, загоняющих друг друга и не желающих уступить.
Первым сдался тренер. Признался, что он рассказал про женское начало все, что знал, и пора, наконец, переходить к практическим занятием, чтобы из-под гнета обид, гонений и восьмичасового рабочего дня выпустить женское начало.
Оказалось, ничего сложного. Нужно расслабиться, закрыть глаза и прислушаться к себе. Постепенно перед внутренним взором образуется круглая сцена, на которую под свет софитов выйдет женское начало.
– А если не выйдет? – взволнованно спросила женщина в очках.
– Выйдет-выйдет, – покровительственно отозвался тренер. – Главное, не спугнуть. Так что больше никаких вопросов. Расслабьтесь и прислушайтесь к себе.
Аудитория стала прислушиваться кто как умел. Людмиле круглая сцена – деревянная, пахнущая пылью – далась без труда. Под потолком зажегся прожектор, и круг белого света лег в центре сцены. Людмила подождала еще немного. Женское начало выходить явно не спешило. Людмиле стало обидно. Оваций она, что ли, зараза, ждет?
– А ну выходи быстро! – сказала Людмила в пустоту. И тут на сцену, чуть косолапя, осторожно вышло оно. Женское начало. Среднего размера каштанового окраса медведь, стоящий на двух лапах. В нелепом розовом бантике на ушастой голове. Некоторое время Людмила и медведь оторопело смотрели друг на друга.
– Ты кто вообще? – первой не выдержала Людмила. – А ну лезь обратно! И позови там фею, королевну, ведьму наконец – короче, женское начало зови! И бантик этот дурацкий сними, не позорься!
Медведиха потопталась на месте, потом виноватым жестом стянула бантик с башки и попыталось спрятать его за спиной. Однако уйти никуда не ушла.
«Вот ты какой, цветочек аленький», – пронеслось у Людмилы в голове. Медведиха
