настоящим воином, так вот… Автол взял Дрона, затащил в тренерскую и привязал к раскладушке ремнями из воловьей кожи. Кстати, у меня из воловьей кожи есть классный куртак…
– К какой раскладушке, там же нет никакой раскладушки?
– Ну, не к раскладушке, к этой, лежанке. Видел, наверное, там в углу такая стоит. На ней баскеты обычно пылятся…
– Ну, видел. А дальше что?
– Что, что, снял с Дрона кеды, взял чертягу и отлупил его по пяткам. По пяткам, иван, знаешь как больно!
Шнобель поежился. Будто это не Дрона отлупили по пяткам, а его.
– Отлупил так, что потом Дрон два дня на цыпочках бегал… Смешно.
Шнобель поглядел в чашку. Шоколада больше не было.
– Что тут за обычаи такие? – поморщился он. – Как в… не знаю где. Шоколада от них не дождесся, блин…
Шнобель очень любил шоколад. И, невзирая на угрозу прыщей, поглощал его в значительных количествах. Причем во всех видах. В виде шоколадных хлопьев, в виде шоколадного молока, шоколадных батончиков, шоколада из морозилки, шоколада горячего. Шнобелю даже фляжку специальную подарили на день рождения, для шоколада и для какао, чтобы всегда иметь при себе запас того или другого. Фляжка была плоская, с большой звездой на боку, в правом верхнем углу выгравирована надпись:
«Дорогому другу Игорю Носову от соратников и товарищей по Лицею им. М.Е. Салтыкова-Щедрина».
Шнобель фляжку любил не меньше шоколада и всегда таскал с собой, во внутреннем пиджачном кармане, над сердцем. Когда его спрашивали, зачем он это делает, Шнобель отвечал, что на всякий случай. Вдруг шальная пуля? А у него в кармане фляжка.
Я к шоколаду был холоден, равнодушен, как готтентот к шелковым трусам, но часто слышал, что он стимулирует деятельность мозговых клеток. Если съедать в день фунт шоколада, то мозги будут работать в полтора раза быстрее – так говорил Илларион Водяника, чемпион мира по «Мозговой Атаке», а «Мозговую Атаку» я глядел регулярно. И Водянике доверял. Водяника выглядел умно, и у него совсем не было прыщей.
А еще я слышал, что шоколад способствует вырабатыванию гормона радости. И если есть каждый день много шоколада, то будешь счастлив.
Всегда, во всяком случае, регулярно счастлив.
Поэтому я против шоколада ничего не имел, хотя и был к нему равнодушен. К тому же в «Бериозке», развлекательном центре, в котором я и Шнобель висели в тот вечер, все остальные напитки были либо из категории «после 21 года», либо употреблять их было вообще невозможно. Без риска для жизни.
Безалкогольный коктейль «Чапаев» пах конским потом.
Безалкогольный коктейль «Гоа» пах гигиенически сомнительной фейхоа.
Фирменный безалкогольный коктейль «Дрова» пах дровами.
– Дрон на цыпочках бегал, – повторил Шнобель. – Как придурок какой-то.
– Подсечка, – сказал я. – Это называется подсечка. Берут додика, разрезают ему пятки, а в пятки сыплют мелко рубленную щетину. И заматывают скотчем. Пятки зарастают – и все. Так в Орде с пленными всегда делали.
– В
