с женщиной ещё некоторое время, Ирина вернулась в комнату, где уже начали просыпаться и другие обитательницы детского дома.
– Ирка, с днём варенья тебя! – прокричала невысокая пухленькая блондинка, крепко обняв именинницу. – Всего тебе самого потрясающего!
– Спасибо, Варя, – обняв в ответ подругу, поблагодарила девушка. – Так и знала, что ты меня самая первая поздравишь.
– Да кто бы в этом сомневался, – пренебрежительно фыркнула первая стервоза приюта Лариса Строгова. – Она же за тобой всю жизнь хвостиком бегает. Не удивлюсь, если и поступит туда же, куда и…
– Заткнулась бы ты, Крыска, – холодно оборвала её Ирина.
– Да ей-то кроме панели ничего не светит, вот она и бесится, – выкрикнула еще одна девушка.
Спальню мгновенно заполнил издевательский хохот, на который Ирина неодобрительно покачала головой. Она прекрасно знала, как может быть несладко тому, кого начинали травить всей толпой. А Лариса уже давно стала костью в горле у многих обитателей приюта. Только раньше боялись трогать из-за её парня, так же жившего здесь. Но он ушёл отсюда месяца три назад, как только стукнуло восемнадцать лет, и с тех пор ни ответа ни привета от него не было.
– Девочки, перестаньте шуметь, – попыталась успокоить всех Ирина. – Лучше идите умываться, а то на завтрак опоздаете.
– Слишком добрая ты, Ирка, – неодобрительно покачала головой проходящая мимо нее Машка Рогова. – Крыска ещё получит по заслугам, нечего было себя как последней стерве вести.
– Ты словно и не с нами вместе росла, – согласилась с Машей и Варя. – Столько всего повидала, а всё равно готова помогать всем и вся.
– Думаешь, что я дура? – слабо улыбнувшись, поинтересовалась Ирина.
– Глупости какие! – возмутилась подруга. – Просто была бы ты поосторожнее, люди разные встречаются.
Неопределённо пожав плечами, Ирина подтолкнула Варю в сторону выхода, не желая продолжать неприятный разговор. Она всё сама прекрасно знала и понимала, но поделать ничего не могла. Доброта к окружающим людям была присущей ей чертой характера. И девушка считала это скорее достоинством, чем недостатком.
Спустя час, когда все разбрелись по своим делам, Ирину вызвала директриса. Почувствовав непонятное волнение, но, тем не менее, не желая заставлять женщину ждать, девушка поспешила в преподавательское крыло.
– Проходи, Ирочка, – ласково улыбнулась немного полноватая черноволосая женщина, когда девушка, постучав, нерешительно заглянула в кабинет.
– Доброго утра, Екатерина Павловна, – поздоровалась воспитанница, старательно скрывая нервную дрожь.
Директриса у них была действительно хорошая, а вот взгляд имела довольно неприятный. Сколько Ирина себя помнила, её всегда приводили в недоумение тёмно-карие глаза Екатерины Павловны. Слишком цепкие, изучающие, словно пронзающие тебя насквозь и видящие все потаённые мысли и желания.
– Во-первых,
