садиста, зверя…
Да, кстати. Еще о Соловьеве, чтобы, как говорится, два раза не ездить. Список тех «грехов», в которых он обвиняет Грозного, опять-таки прекрасно показывает те весьма специфические процессы, что когда-то бурлили в соловьевской голове. «Собственноручное убийство старшего сына», как мы увидим позже, вовсе не является доказанным фактом. К угличской трагедии Грозный не имеет ни малейшего отношения, поскольку уже не числился среди живых – да и смерть малолетнего царевича Дмитрия, вероятнее всего, была несчастным случаем, а не убийством. «Самозванец», то бишь Лжедмитрий, взял власть исключительно потому, что большая часть населения Московии увидела в нем настоящего сына Грозного. А «ужасы Смутного времени» проистекали в первую очередь оттого, что недорезанное Грозным благородное боярство, наплевав на государственные интересы, поддерживало всех и всяческих самозванцев, интриговало, рвалось к престолу – но вовсе не оттого, что Грозный их, ангелочков, испортил, а в силу многовековой привычки именно так и поступать…
Так вот, поношение Грозного… Оно достигло фантастических высот. Поскольку, кроме сухих ученых трудов, подкреплялось и художественными произведениями – что печально, весьма даже талантливыми. Аккурат через несколько месяцев после торжественного открытия памятника в Новгороде А. К. Толстой выпустил свой роман «Князь Серебряный», почитаемый ныне русской классикой. Сиятельный беллетрист в жизни не слыхивал о соцреализме, но грустный юмор в том, что его роман, полное впечатление, написан с тех же позиций соцреализма, что «Чапаев» Фурманова: беляки – исключительно трусы, сволочи и садисты, красные – олицетворение добродетели и героизма. Те же принципы подхода к былой реальности мы встретим и у Толстого. Иван Грозный – параноик, садист и недоумок, на всем протяжении романа не сказавший ни одного умного слова и не совершивший ни одного толкового поступка. Опричники царя – скопище монстров, заставившее бы Голливуд позеленеть от зависти. Казненные Грозным родовитые бояре – честнейшие, благороднейшие, ангелоподобные личности, расставшиеся с головой исключительно по людоедской прихоти царственного безумца… И так далее. Самое забавное – в подборе положительных героев. Как в советской литературе «классово близкими» большевикам «борцами против царизма» сплошь и рядом выступали уголовные элементы, так и у Толстого значительную часть положительных героев, олицетворяющих возмущенный Грозным простой народ, составляют самые натуральные воры-разбойнички с большой дороги…
Пожалуй, из крупных фигур отечественной истории того периода настоящим ученым можно считать лишь академика С. Ф. Платонова, рассматривавшего деятельность Грозного объективно и не пересказывавшего интеллигентские страшилки. Именно он справедливо отметил, что «материалы для истории Грозного далеко не полны, а люди, не имевшие с ними прямого дела, могут удивиться, если узнают, что в биографии Грозного есть годы, даже целые ряды лет без малейших сведений о его личной жизни и делах». Отсюда вытекало,
