она меня спасает любимая моя собачка. Весь день я не могла оправиться от увиденного, когда Кшисек лежал как мёртвый и почему-то я чувствовала и свою вину в этом может я давала ему слишком много свободы пустив всё на самотёк. Хорошо, что он пришел в себя хотя жаль, что он ещё не понимает, что был на волосок от смерти как мне ему это объяснить и вообще, как мне с ним обо всём поговорить. Наступала ночь мне было жутко не от темноты, темноты я давно не боялась и не от одиночества нет мне страшно было остаться без сна с надоевшими мне мыслями наедине.
Забыться хочу крепко уснуть, погрузившись в мир грёз, не думая ни о чём только расслабится и поскорее закрыть глаза засыпая. Спала я как убитая действительно повезло, сказалось нервное напряжение и усталость без снов просто провалилась в никуда, а тут уже и утро. Так и спала я на диване одетая с Дзыгой под боком, зато тепло и даже как-то очень уютно мне спалось. Снова нужно собираться к Кшисеку в клинику, но я ещё не собралась с своими мыслями о чём буду с ним говорить и как мне убедить его снова пройти курс лечения от зависимости. Решила остаться и помочь ему значит должна переступить через себя наплевав на гордость и не устраивать пока сцен и выяснений отношений всё на потом, а может быть действительно у нас получится начать всё сначала сама себе не верила, но надеялась, как на чудо я.
Собираясь, вспомнила о деньгах, которые дал мне вчера Зигмунд, совсем не радуясь ими так как бы мне пришлось взять их взаймы без возможности отдать, пересчитала пятнадцать тысяч долларов сума для меня солидная для него видимо мелочь. Отказаться от денег тоже было глупо вот и думай сейчас как теперь быть ещё и в неоплатном долгу перед Зигмундом хотя может я и заслужила их ведь столько уже с Кшисеком вымотала своих нервов. Почему вроде взрослый всё понимающий мужчина может быть так сильно склонён к саморазрушению причём своевольно и совсем не думая о последствиях. Ведь столько раз уже он попадал в разные передряги то побили и ограбили, когда он был неадекватен, то случайно попал в полицейский участок за хулиганство даже сам не помнил, как нагрубил и обозвал полицейских и водительские права приходилось возвращать через связи Зигмунда. В полицию он тогда попал в разорванной одежде без обуви в синяках весь как бомж и главное ничего не помнил, как он там очутился ведь так можно совершить страшное преступление даже не опомнившись. Каясь, он всегда обещал это в последний раз больше такого никогда не повторится, но как говориться зарекалась свинья в болоте не качаться с каждым разом он опускался всё ниже и хуже.
Дома в непотребном виде он старался не показываться звонил, предупреждал что задержится в гостях у друзей по работе или общих интересах типа охоте и отключал телефон, а я как дурра поначалу ревновала не зная, что же думать. Пропадал у друзей на несколько дней уходил с головой в загул возвращался с поникшими виноватыми глазами весь такой помятый изношенный в прямом и переносном смысле просил прощение извинялся, валялся
