том, что это именно тот поселок, который я разыскиваю, сомнений не было – на арке было написано «Саблино».
В такую погоду пес из конуры нос не кажет, а уж охранник из будки тем более. Так что когда я подъехал, мужик за окном, одетый в форму «чоповца», даже не выглянул – поднял шлагбаум, однако я, подав машину вперед, все же въехал на территорию коттеджного поселка, остановился в воротах и, опустив стекло у дверцы автомобиля, поманил жестом охранника, призывая его выйти на улицу. Но понятное дело, ему, как и мне, тоже не хотелось лишний раз выходить под дождь, и он, приоткрыв окно, с вопросительным видом кивнул. Я, отвечая на его молчаливый вопрос: «Что, мол, надо?» – проговорил:
– В каком доме Налётова живет, не подскажешь?
Охранник – сурового вида мужик – бросил взгляд куда-то внутрь помещения, очевидно, посмотрел в список жильцов с номерами домов, в которых они проживают, и выдал ответ:
– В сороковом. Поедешь по центральной линии, – он махнул рукой куда-то вдаль, – через две улицы свернешь налево, там, через пару домов, увидишь нужный тебе коттедж.
– Спасибо, друг! – я кивнул в знак благодарности и тронул машину с места.
Проехал по указанному охранником маршруту и остановился у дома номер 40. Коттеджи в Саблине были выстроены в европейским стиле – простые четкие формы, без всякой вычурности в архитектуре, кое-где с панорамными окнами, кое-где с мансардами; цоколями, облицованными плиткой под природный камень. Не составлял исключения из общего правила застройки поселка Саблино и дом Налётовых. Выдержанный в бежево-белых тонах, он был двухэтажным, двускатным, асимметричным за счет того, что правая сторона крыши была длиннее левой и служила крышей не только самому дому, но и пристроенному к нему гаражу.
Держа над головой зонт, я надавил на кнопку домофона, прикрепленного на воротах, и принялся ждать ответа. Он последовал несколько секунд спустя – раздался щелчок, и женский голос, довольно-таки милый, проговорил:
– Я вас слушаю!
– Мне нужна Налётова Анна… – произнес я тоном уверенного в себе человека – начнешь мяться, эти богатенькие живо за рохлю посчитают и станут в разговоре диктовать свои условия. Мне же, наоборот, чтобы узнать необходимую информацию, нужно быть в беседе хозяином положения.
– По какому вопросу? – пропел в динамике домофона женский голосок.
Если сказать, что частный сыщик, пришел по вопросу убийства адвоката Крутькова, могут дать от ворот поворот – не любят у нас частные структуры и лиц, представляющих их. Придется опустить слово «частный».
– Все по тому же вопросу, – проговорил все тем же уверенным тоном, каким бы мог говорить представитель власти, олицетворяющий закон. – По поводу смерти адвоката Крутькова. Нужно задать пару уточняющих вопросов Анне Налётовой.
– Одну минутку, – пропел мелодичный голосок, женщина сказала
