сказав, сообразила, что прошептала вопрос почти беззвучно, а вокруг стоял шум проснувшегося звездолета.
– Гайвридаил, – четко прозвучало в ответ.
Первым делом удивилась – услышал! А потом… Как?!! Да как это имя хотя бы выговорить, не то что запомнить! О фамилии решила не спрашивать: с утра столько потрясений не осилить.
С туалетом управились быстро, старх проводил меня обратно и наказал ждать внутри кабинки, пока он завтрак принесет. Причем опять еще и закрыл меня. Сидя в кабинке, вновь скатала матрас и убрала подушки. А потом решила попытаться хотя бы руками волосы разобрать. Что там творилось! Вчерашние колтуны стали чистыми, но за ночь нисколько не распались. Пришлось едва ли не раздирать их руками, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок. Под это занятие и думалось неплохо.
В первую очередь озадачилась вопросом: куда он исчезает днем? Я тут отсыпаюсь, а вот чем занят старх – не знаю. Опять же надо узнать, кто он: чем занимается, что ждет нас на Иволоне?
Заскрипел ключ, и, отодвинув крышку кабинки, появился присевший на корточки Гайвр… в общем, старх! Пристроив с краю на днище кабинки вчерашнюю дощечку, снял прикрывавшую сверху тряпицу. На завтрак обнаружился хлеб и четыре крупных яйца.
– Ешь, – кивнул он мне, и я сразу поспешила подчиниться.
– А еду тут раздают специально? – Раньше я на пассажирских кораблях не летала, поэтому таких подробностей не знала.
– Если кто желает, можно ее купить, да. Тут есть раздаточный пункт, там готовят. Но большинство предпочитает свои взятые в дорогу запасы, – пережевывая, пояснил мужчина. – У меня они тоже есть, но тебе вряд ли подойдут.
Я подавилась. Решила стать ему полезной, по возможности не быть обузой, а тут сплошные траты: душ, теперь еще и еда, как выяснилось. И как я сразу не поняла?! Откуда бы еще вареное мясо взялось – ведь не солонина и не сушеное! Быстро положив обратно второе яйцо и недоеденный ломоть, прошептала, уткнувшись взглядом в коленки:
– Я наелась, а это пусть на обед останется… И я… не думайте, мне привычно есть и вяленое, и сухари, и синтетическое… – Да, в моей жизни были периоды, когда месяцами приходилось на одних синтезаторах перебиваться (правда, живот тогда от этих таблеток болел адски…).
– Ешь! – И таким тоном сказал, сопроводив таким яростным взглядом желтых глаз, что я в ужасе стремительно ухватилась за недоеденный кусок и вгрызлась в него зубами.
И все – никаких тебе пояснений или комментариев. Старх продолжил невозмутимо жевать с таким видом, словно минуту назад не выглядел жутко злым и опасным, готовым едва не убить!
– Ты себя как чувствуешь? – услышала я пусть и тихий, но совершенно неожиданный вопрос, поэтому отважилась на непонимающий ответный взгляд.
– Не больно нигде? – немного неуверенно пояснил свой предыдущий вопрос старх.
И тут до меня дошло, о чем он беспокоится.
– Нет, нет! –
