по сторонам, никто ничего толком про птиц таких давно уже не слышал. Наконец Святослав припомнил, что были такие существа раньше, их в Китеж отвезли перед вторжением Тугарина, и с тех пор про них никто ничего не слышал.
– Ну что же, сынок, мне жаль, конечно, расстраивать твою птицу-небылицу, но в этот раз я сам войско поведу, а ты уж тут последи, чтобы все в столице в порядке было. На кого, как не на тебя, мне державу оставить, не на Аленку же…
– Как скажешь, батюшка, – не стал спорить Иван.
– Ну, раз всё решили, пришло время показать, что́ у нас есть против Змея Горыныча, – подвел наконец итог князь Владимир. – Пойдемте в оружейную палату, Илюша покажет.
Растеряха чувствовал какую-то тревогу, но опознать ее источник никак не мог.
Даниил удивился, услышав про птицу Гамаюн. Кощей, который до этого столько лет безвылазно просидел в замке и который не проиграл ни одной битвы, вдруг двинулся такими слабыми силами на Василису Прекрасную. Другая Василиса, прозванная Премудрой, вдруг оказалась готова отречься. Все вроде легко объяснить, и все как-то не так. Столько лет копили силы, собирали войска, готовились… Одна Василиса весь доход на роскошь да увеселения тратила, вторая вообще войском не озаботилась, все диковины разные собирает, и только Владимир рать готовил да вооружал. Сейчас войско Тридевятого царства – просто загляденье: хорошее оружие, ладные доспехи, богатыри как на подбор, силища немалая. И вроде вариант благоприятный эту силищу пустить в ход. Возможность войти на земли Василисы Прекрасной не как захватчикам, а как спасителям – она дорогого стоит, тут и думать нечего.
Князь Владимир, выходя из терема, поймал на себе вопросительный взгляд Полкана.
– Да помню я про это твое дело с монетами, помню, – сконфузившись немного, сказал князь, – но давай пока сам попробуй разобраться, ты же видишь, какие дела творятся, не до того сейчас.
Растеряха долго думал, но все же взялся за балалайку в последний раз за этот вечер:
Непонятно отчего,
Непонятно почему,
А тревожно только мне,
Только мне ли одному?
Владимир остановился в дверях и, посмотрев на старого друга, мягко улыбнулся. Его вид как бы говорил: «Сам весь в волнении, на такое дело решились, теперь бы не оплошать».
«Да, – подумал про себя Растеряха, – теперь бы не оплошать. Если все сделать правильно, уже к зиме все земли русские будут под рукой Владимира, а может, еще и царство Кощеево».
Глава 8
Гроза окрестных кур
В караулке было тихо, народ отправился смотреть на отъезд князя и богатырей на войну с Кощеем, так что в западной части города почти никого не было. Только стража не могла уйти с постов, так что, почитай, только она и осталась. Стражник Тихомир, дородный мужчина с окладистой коричневой бородой, снова беззлобно посмотрел на сидевшего напротив арестанта:
– Ну а все-таки, Яков, ну скажи, зачем ты курицу-то ощипал?
– Да, – меланхолично ответил сидящий напротив него
