продолжал вслух мудрствовать Петя. – Да лишь со стороны их увидев. Коль не врет рыбка насчет Хозяина, то как раз они-то и застят его, не позволяют в себе рассмотреть.
Живет Хозяин в глубинах моих, – сокрушался он дальше, – а поверх него кто? Кто подменить его пытается, кто невзгоды с бедами творит?
Постоял старик немного, мозги напрягая, в бороде поскребся, да в чучело грязным пальцем и ткнул решительно.
– Да вот оно и пытается. Оно Хозяина и застит – чучело мое внутреннее, личина моя кукольная, хоть и не мною придуманная. Липко она ко мне присосалася… Так плотно, словно я и есть она. Ан-нет, не мои это лохмотья, чужая труха в них! – добродушно похлопал он огородное чучело по соломенному плечу.
Здесь ведь что важно? – разглагольствовал старик дальше. – Увидеть его в себе вовремя, чучело-то, да о себе кукольном вспомнить. А это ой как не просто! Когда и кукла, и Хозяин в одном теле обитают. Привычка здесь нужна, приученность к такому различению, только тогда понимание и придет постепенно – так вот же я чучельный! Такой смешной, неловкий и беспомощный, совсем ненастоящий, а значит, и проблемы все мои ненастоящие и такие же кукольные. А увидав со стороны себя-куклу, понимаешь, что сделать это возможно, лишь глазами Хозяина пользуясь. Как кукла глазами Хозяина смотреть может? Да только им же став, осознав его. Вот тут она как кукла и исчезнет-то – Единый Хозяин лишь будет.
Обнял бережно старик Петя пугало-куклу свою, на штырь надетую:
– Намыкался ты, бедолага, обо мне, Хозяине, забывши, – сказал, – ну, да тебе зачтется это – за одного битого старика, говорят, двух небитых дают, помоложе.
Стоял у развилки дорог то ли старик наш, Петя нестарый, то ли Хозяин какой – со стороны и не разберешь-то, больно схожи они меж собой.
Надпись на камне читал:
– «Налево пойдешь – коня потеряешь», – только хмыкнул старик, покосившись на лапти стоптанные.
– «Направо пойдешь – голову потеряешь». Тоже мне, потеря, – пробормотал он.
– «Прямо пойдешь…» – сколько ни силился прочесть дальше старик – ничего не читалось, стара надпись была.
– А чего тут думать, – вновь хмыкнул он, дорисовывая угольком продолжение, – и дураку ясно.
Получилось: «Прямо пойдешь – о камень треснешься».
– Ты что это делаешь тут? – услышал старик Петя голос за спиной.
Обернувшись, он увидел доброго молодца в красных сапожках, с луком и колчаном со стрелами за спиной. В руках молодец держал тряпочку, а на ней сидела лягушка зеленая со стрелой во рту.
– Да так, художеством балуюсь… – смутившись, сказал старик Петя и поспешил разговор о другом завести. – А ты кто будешь, добр молодец? И куда гадость эту зеленую несешь? Иль ты из французов?.. Может, ужин себе промышляешь?
– Сам ты – француз, – обиделся молодец, – и нечего дразниться. Тебе смешно, а мне вот – жениться.
Он аккуратно вынул стрелу у лягушки изо рта и спрятал в колчан, а саму лягушку
