style="font-size:15px;"> Марк включил телевизор, не зажигая свет в комнате, нашёл сигареты и прислонился спиной к стене рядом с проёмом, выводящим в коридор. Он слушал разговор вполуха. Зажжённая сигарета не успокоила, а загнала раздражение куда-то глубоко внутрь.
Телефон, забытый на кровати, требовательно засветился экраном. Взяв его в руки, Марк недовольно скривился. Обязанности заставляли мчаться в офис.
– Марк… Ой! – Ира вынырнула из-за проёма так резко и бесшумно, что Марк не успел отойти подальше, и она испугалась тени. Ира уставилась на сигарету в его руке: раньше он курил на балконе, выяснив, что девушке этот запах не очень нравится.
– Что такое?
– Я заварила чай. Не хочешь с нами посидеть?
– Извини, мне надо на работу, – буркнул он, убирая сигарету в сторону и пряча телефон в карман. Ира подумала, что уже готова выбросить куда-нибудь на свалку этот аппарат, хотя знакома с ним совсем недолго.
– Ты попросишь его уйти? – Ира расстроенно посмотрела на часы: было всего шесть вечера.
– Ты ручаешься за него? – не глядя на неё, спросил Марк.
– Да, конечно! Как за себя.
– Тогда можете оставаться, – он потушил сигарету в найденной в другом конце помещения пепельнице и стал собираться.
У Иры кошки скребли на душе. Она очень хотела поговорить с ним по душам, но в присутствии чужого человека он, конечно, не станет говорить с ней откровенно. Марк собрался, как всегда, быстро и у самых дверей Ира отважилась подойти к нему ближе.
«Не сломайте кровать», – чуть было не ляпнул Марк.
– Не сломайте ничего, – сказал он, закрывая за собой дверь.
– Спасибо тебе. Всё будет цело и на месте, – растерянно сказала Ира, но Марк её уже не слышал.
Когда Ира вернулась на кухню, Ян посмотрел на часы. Он мог одеваться, как школьник, в спортивный костюм китайского пошива, но часы у него всегда были редкие и в чём-нибудь уникальные, либо просто очень дорогие. Такое пристрастие возникло у него ещё в России, и частенько Ира удостаивалась лекции о той или иной модели из его коллекции. Прилетевший в Америку русский студент потом со смешком пересказывал подруге в сети, как его долго трясли на таможне, пытаясь выведать, кому и за сколько он собрался продать столько часов.
– В такое время люди домой возвращаются, а не идут на работу. Он не боится ходить по подворотням? Сейчас всякой швали на улицах полно, – заметил Ян.
Ира впервые об этом задумалась.
– Он тут уже давно живёт. Надеюсь, он знает, где не нужно ходить.
– На самом деле ты же понимаешь: хорошо, что он ушёл.
– В смысле?
– В прямом. Он – посторонний. Я не могу всё говорить при нём, а ты ещё настаиваешь на русском этикете. Это Америка, детка! Тут вообще хорошо, если прошёлся по подворотне и не пристал какой-нибудь странноватый или гопота.
– Мне не нравится, не называй меня так, – буркнула Ира, усаживаясь на свободный стул. – Ты знаешь, какие у меня проблемы?
– Шутишь?
