садишься в свободный спальный вагон, ложишься спать. Утро вечера мудренее. Просыпаешься, принимаешь решение, выходишь там, где тебе удобно, делаешь пересадку».
Наташе не нужен спальный вагон, она давно для себя всё решила: дома её ждёт ужин, чай, душ. Спокойный сон. И, если повезёт, – встреча с Рыбой. Должно быть, сегодня ему опять не удалось пробиться к ней сквозь совещания и переговоры за закрытыми дверями. Когда уже закончится эта говорильня, и можно будет нормально поработать хотя бы два дня подряд?
Открылись двери, закрылись двери. Следующая станция – «Парк Культуры».
В вагон набились туристы из Южной Америки в разноцветных пончо и сотрудники московского метрополитена в оранжевых жилетах. Все как на подбор – низкорослые крепыши. Наташа всегда несколько возвышалась над средним уровнем пассажиров, а тут и вовсе выглядела корабельной сосной в зарослях черничника. Туристы посмотрели на неё с уважением. Работники метрополитена вцепились в поручни и друг в друга, не глядя по сторонам: очень устали за день.
Головы, головы, головы – мерно покачиваются в такт перестуку колёс, как подсолнухи на ветру. Наташа взглянула поверх всех этих голов – стриженых, лысых, бритых, аккуратно причесанных, разлохматившихся, седых, повязанных платками, с надвинутыми на глаза кепками, в шляпах, банданах, заколках, с непрокрашенными корнями, с перхотью, дредами, афрокосами, с мелированием, тонированием и колорированием… и увидела его. Рыба стоял в противоположном конце вагона, сложив на груди руки и прислонившись спиной к стенке, и смотрел на Наташу так, словно их не разделяло море людских голов.
Они вышли на «Парке Культуры» и перешли на Сокольническую линию. Если разделить путь на двоих – он будет в два раза короче. Это невозможно объяснить с помощью математики, но это – так. Наташа и Рыба не успели обменяться и парой слов, как поезд прибыл на станцию «Спортивная», и вот уже эскалатор везёт их наверх.
– А у вас есть метро? – спросила Наташа.
– Подземные поезда? Да, в срединных и в индустриальных городах без них просто не обойтись. От города к городу тянутся подземные тоннели. Но в столице общественный транспорт запрещён. Только частный.
– Интере-есная у вас столица, – протянула Наташа.
– У вас, наверное, тоже.
– Наверное. Ты как раз в ней сейчас находишься.
Они вышли на поверхность. Рыба с сомнением огляделся по сторонам: ларьки с горячими пирожками, из припаркованного на противоположной стороне улицы автомобиля доносится громкая музыка. Прислонившись к фонарю, стоит и курит человек в кожаной куртке, купленной в начале девяностых. У человека мутные глаза и сальные волосы.
– У вас была война? Эпидемия? – спросил Рыба.
– Всё у нас бывало. Давно. А теперь у нас – стабильность! – отчеканила Наташа.
– Но почему людей совсем нет?
Мимо прошагали три крепыша с баулами, помеченными значком клуба «Динамо».
– А это что – не люди, по-твоему? – указала на них Наташа.
