Помрой что-то выкрикивал, и Каттер понял, что это имя Фейхечриллена. Загнав в ствол патрон, Помрой выстрелил дважды. Собаки бесились, бестолково клацая переделанными челюстями.
Где-то раздался выстрел, за ним второй, и с вершины башни свалился человек.
Знакомый голос сказал Каттеру прямо в ухо:
– Ложись. Тебя увидели.
Каттер упал и стал глядеть сквозь просветы в жесткой, как проволока, траве. Раздался второй отдаленный выстрел. С коня упал милиционер.
Каттер увидел капитана-чародея, у которого вздувались жилы и сухожилия, а с кожи сыпались искры. Каттер выстрелил и промахнулся; больше патронов у него не было.
Чародей закричал, его одежда задымилась, и луч молочно-белого света вырвался из земли прямо под ногами самой крупной гиайнихи, прошил ее насквозь, рванулся в небо и пропал. Великанша упала, молотя руками и ногами, истекая соком. Черное пламя охватило ее и пожрало. Из глаз чародея текла кровь, но он торжествовал, и тут его настиг выстрел невидимого снайпера. Двое уцелевших гиайнов насмерть затоптали оставшихся милиционеров.
Один из них подошел к ощетинившейся стволами башне, обхватил ее руками, точно борец – противника, и сильно повернул. Пока его собрат давил последних людей, собак-мутантов и лошадей, он толкал и раскачивал башню. Та подалась, со скрежетом наклонилась и стала падать, запряженные в нее лошади запаниковали. Медленно рухнув, башня раскололась, погребая под собой живых и мертвых.
Те, кто еще мог бежать, бросились наутек, а двое гиайнов погнались за ними, топоча, как дети-переростки. На поле боя показался всадник, мчавшийся галопом прямо к победителям. Каттер снова услышал его шепот.
– Не убивайте собак, ради всего святого, оставьте собак в покое.
Но это не был приказ, поэтому Каттер не обратил на него внимания и вместе с товарищами помчался к зарослям, где укрылся Фейх. Они обнаружили водяного распростертым в траве.
Не останавливаясь ни на минуту, человек-летун спешил вперед, рассекая воздух, неизменно прямой – спина его точно окаменела. Он петлял среди рукавов болотистой дельты, между кургузых островов, кружил в мангровых зарослях, ныряя в просторные просветы между корнями, пролетал над илистыми отмелями и ощетинившимися зубчатыми осколками скал.
Его по очереди сопровождали птица, заяц, оса размером с голубя, морской налим, лиса и детеныш-какт, и у каждого на теле была опухоль или нарост, шевелившаяся, пока существо льнуло к летуну или спешило за ним, а тот невероятным образом переносил свое загадочное тело с одного каменного зубца на другой. Вскоре он оказался над степью. Какое-то время компанию ему составляла антилопа, бежавшая так, как отродясь не бегал никто из ее сородичей.
Так они летели и летели, в рекордные сроки оставив позади знойный лес. Мимо низкорослых деревьев и сожженных деревень они спешили на север, все время на север, и кто бы ни бежал за человеком,
