это то, почему до меня никто не видел такого: белок излучал ультрафиолетовый свет дискретно, узкими полосами. Это было похоже на известный эффект дискретных энергий у молекул в замороженных углеводородах. Тот эффект имел ясную физическую природу. Мой же эффект объяснить было невозможно.
Наконец я показал свои результаты Бубрецову. Он в замешательстве смотрел на узкие линии, записанные прибором на бумажной ленте, и бормотал: «Ничего не понимаю. Этого не может быть. Откуда такое?». Я стал его убеждать, что это – открытие. Бубрецов резонно заметил мне: «Викентий, если хочешь убедить, то не тужься убеждать, а потгудись объяснить». Разумных объяснений у меня не было.
Вдруг Бубрецова осенила догадка: «А на каком пгибоге ты это измегял?». Я кивнул на установку, стоящую в углу. Бубрецов присвистнул и засмеялся: «А ты не обгатил внимание, какая там стоит лампа?». Я в замешательстве подошел к прибору и посмотрел. Это была ртутная лампа. Я всё понял. Такая лампа дает не сплошную полосу ультрафиолета, а отдельные линии. Краска стыда бросилась мне в лицо, ибо, как говорится, каждый имеет право на ошибку в высшей математике, но никто не имеет права на ошибку в таблице умножения. Это было фиаско. Бубрецов, видя мою подавленность, перестал смеяться и попытался подбодрить: «Не пегеживай! Не ты пегвый так накалываешься. Я сам, будучи студентом, сделал примегно такую же ошибку и чуть не отпгавил статью об „откгытии“ в жугнал. Спасибо, что шеф вовгемя вегнулся из командиговки…».
Я понял, что к научной истине приходят последовательно: ошибка за ошибкой. И я был признателен Бубрецову за то, что он уберег меня от публичного позора; коллеги ничего не узнали о злополучном открытии. Я получил урок: повторяемость результатов не есть гарантия правильности опыта. И еще: торопись без суеты. Когда торопишься, вспомни, сколько раз ты куда-нибудь спешил и что из этого выходило.
Дипломная работа занимала почти всё мое время и мысли. Иногда я так глубоко погружался в размышления, что не замечал ничего вокруг. Однажды рано утром, еще не совсем проснувшись, шел из общаги в лабораторию и думал о предстоящем эксперименте. Шагал прямо по шоссе, так как тротуара тут еще не было, кругом велась стройка. Погрузившись в мысли, не сразу обратил внимание на какие-то звуки позади. Хотел было отодвинуться не оборачиваясь, как вдруг ощутил сильнейший толчок в плечо, от чего вмиг пробудился от своих дум. Возмущенно развернулся, желая врезать грубияну как следует, и замер в изумлении. Меня толкал автобус! Водитель сигналил и крутил указательным пальцем у головы, а пассажиры дружно смеялись, видя мое намерение пободаться с автобусом.
Наука божественна, но храмы науки населены отнюдь не богами. Эту истину я понял на дипломе. Бубрецов предупредил, чтобы я ни в коем случае не распространялся на кафедре о результатах. После конфуза со злополучным открытием у меня и в мыслях такого не было. Как потом выяснилось, Бубрецов опасался не нового конфуза, а утечки информации. Результаты оказались достаточно
