Роза не звонила. Как я узнал – не важно. Важно то, что…», – я не смог договорить, потому что в моей голове начался еще один фильм.
В нем показывалось, как Гарри берет пистолет, чтобы в следующее воскресенье совершить еще одну попытку самоубийства, на этот раз успешную. У него был план, которому никто не мог помешать.
Я договорил: «…то, что в следующее воскресенье ты не доведешь свой план до конца».
«О, Боже! Откуда Вы это знаете?» – он начал дрожать и снова плакать.
Когда он успокоился, я начал говорить слова, которые шли через меня. Я мог ощущать, как в мою голову входила информация. Затем я как бы обрабатывал ее и произносил слова.
«Гарри, я знаю, ты чувствуешь сильную боль и хочешь умереть. Это твоя жизнь, и ты можешь выбрать смерть, если хочешь. Ты имеешь на это право. Но у тебя также есть и другое право. Это право жить, и ты никогда до конца не осознавал его. Я заключу соглашение с тобой, если ты заключишь его со мной. Дай мне две недели твоей жизни. Не убивай себя в течение двух недель. В это время позволь мне определить тебя на специальную психотерапевтическую программу. Кроме того, я хочу, чтобы каждый день ты приходил в мой кабинет от одного до трех раз, и мы будем беседовать. Если по прошествии двух недель ты все еще будешь хотеть убить себя, то вперед. Я обещаю никому не говорить и не пытаться остановить тебя. Я не прошу многого. Ты страдал от этой боли в течение сорока лет. Ты можешь потерпеть еще пару недель».
«Вы не расскажете?»
«Я обещаю».
«Хорошо. Я дам Вам эти две недели», – сказал он.
Я незамедлительно отвел Гарри к врачу, который начал проводить с ним терапевтическую программу.
Когда я вернулся в свой кабинет, то задался вопросом, о чем мне беседовать с Гарри, когда он будет приходить ко мне? Все, что я сказал ему было просто бессмысленным повторением слов, которые я брал из какого-то информационного источника знания.
Однако когда каждый день Гарри приходил ко мне, моя тревога улетучивалась. Как только он закрывал дверь и садился на стул, мой невидимый информационный источник давал мне нужные слова. Я чувствовал, как они входили в мою голову. Гарри и я учились вместе.
По прошествии двух недель Гарри объявил о своем решении.
«Билл, – сказал он, – я еще не преодолел все трудности. Мне еще нужно пройти длинный путь. Но теперь самая далекая мысль, которая есть в моей голове, – это самоубийство. Я хочу жить. Спасибо тебе за то, что помог осознать свое право на жизнь».
Эпилог. Гарри все еще жив и живет счастливо. Он уже отпустил своих детей во взрослую жизнь и нашел предназначение в жизни. Все это произошло, потому что я позволил себе функционировать как открытый экстрасенсорный проводник для высшего разумного источника.
Тогда я, конечно, не знал о том, что делал. Я понятия не имел, что происходит. После размышлений об этом в течении нескольких недель, я решил, что это была просто какая-то необъяснимая случайность. Как мало я тогда знал.
Но
