Оно предполагает невиновность. Когда что-то плохое случается с кем-то незаслуженно. Как вы видите, здесь это слово не применимо. Он стал шестым, кого я убил. Почему не первым? Мне надо было порепетировать. Я не мог решиться. Он был моим экзаменом. А перед экзаменом всегда бывает тренировка. Мне надо было быть в форме, чтобы его сдать.
Зачем я рассказываю об этом? Зачем признаюсь в том, что лишил жизни шестерых, когда меня могут разыскивать всего за одно убийство. Не знаю. Просто история иначе получается неполной. А мне надо, чтоб меня поняли.
Он был единственным, кто знал, за что умирает. «Из-за псины?» – это были его последние слова перед тем, как лопата, взятая, к слову, из его же багажника, раздробила ему череп. Надеюсь, он успел достаточно пострадать от мысли, что умирает за что-то, по его мнению, очень незначительное. Мне приятно думать, что да.
За что я убил остальных? Мне надо было выбрать способ. У меня же не было ни денег, ни знаний, ни оружия, ни опыта.
С первым было сложнее всего. Хотя с точки зрения техники – это был самый простой случай. Но в первый раз все сложно. Это был приятель шестого. Также один из тех, кто сидел в машине в ту ночь, когда они сбили Джима. Алкоголик. Он упал на металлические пруты в заброшенном котловане. Помните? Он был так пьян, что достаточно было б его просто испугать, чтоб он рухнул самостоятельно. Но я нервничал, и поэтому алкоголика пришлось слегка подтолкнуть. Совсем слегка.
Эта смерть мне не принесла ни облегчения, ни мук совести. Никаких эмоций.
Второй приятель шестого ушел из жизни еще более нелепо – упал в канализационный люк. Сломал шею, кажется. Так просто убить человека, когда знаешь его привычки. Я не хвастаюсь, нет. Я следил за ним две недели. И каждый будний день он покупал в киоске сигареты и газету, закуривал и, не смотря под ноги, широкими шагами шел по пустой улице в направлении остановки. Достаточно было заметить, как часто он неосознанно наступает на крышку люка. А дальше – все просто.
Когда с ними было покончено, по плану третьим должен был стать шестой. Но с ним опять не получилось. Не знаю почему, но при виде его, я впадал в ступор.
Вы, наверное, и не думали, что ваши коллеги погибли не случайно. А скоро вы еще узнаете, что и ваша жизнь тоже находится в моих руках. Не надо было это писать. Но стереть написанное мне нечем.
Трое остальных умерли одновременно – крысиный яд случайно попал в их еду. Гм, хозяин закусочной, где я подрабатывал, наверняка не подозревал, в ужасе читая в вашей газете об этой трагической смерти, что крысиный яд пропал именно из его подсобки. Почему эти трое? Так получилось. Из них на самом деле мне бы хотелось убрать только одного, из-за него меня выгнали из подвала. Но остальные помогали ему выгонять меня, поэтому они тоже условные жертвы. Я, честно говоря, не испытываю по этому поводу никаких угрызений. Я же не виноват в том, что они решили присоединиться к нему за обедом.
Теперь
