апельсин и красиво выкладывал дольки на тарелку, заставлял Наталью постоянно нервничать, беспокоиться о том, как она выглядит, и переживать о морщинах, слегка кривых передних зубах, ненакрашенных ресницах, помятом после сна костюме – все это были мысли, которые она терпеть не могла!
Неожиданно к их столику подошла крупная дама лет пятидесяти пяти.
У нее был очень внушительный бюст, поверх которого лежали стиснутые в замок полные ладошки с тремя перстнями на пальцах. Весь ее вид излучал некое возвышенное состояние чувств, даже высокая взбитая прическа подрагивала.
– Антон Александрович! – заговорила дама, восторженно придыхая. – Я хотела еще раз поблагодарить вас за то, что вы мне место уступили. Это так благородно, так по-мужски! Это такая редкость в наше время!
– Ну что вы, что вы, – отнекивался Антон, слегка привстав и делая приглашающий присесть жест.
– Нет, нет, благодарю вас, мы вон там, компанией. – Она указала на столик, за которым сидели двое мужчин, лет по шестьдесят: один из них был толстый и совершенно лысый, другой – худощавый и лысый наполовину.
Они наблюдали за дамой и отсалютовали Антону, подняв бокалы.
– Отдыхайте, отдыхайте! Вы ведь очень занятой человек и наверняка только в поезде и можете позволить себе расслабиться, – сказала «мадам» и окатила Наталью осуждающим взглядом, выразив в нем все свои мысли в ее адрес.
Наталья схватила бокал и отпила, чтобы не расхохотаться в голос, поставив Антона Александровича в неловкое положение.
«Мадам» продолжала восторженно-хвалебные речи, Антон стоически терпел, а Наталья тем временем принялась рассматривать незваную гостью. Что-то в ее облике смущало Наталью, настораживало, не стыковалось, что ли.
Какие-то едва уловимые нюансы…
Наконец, «расшаркавшись», дама бросила последний неприязненный взгляд на Наталью и ушла к своим кавалерам, а Ринков сел на прежнее место и запил ее приторные дифирамбы шампанским.
– Теперь понятно, почему вы ей свое место уступили, – дала оценку ситуации Наталья, так почему-то и не сумев перейти с ним на «ты».
– Да, это вы верно заметили. Она нас там, в купе, просто затарахтела, и мы трусливо бежали со вторым претендентом на место. Кстати, он с ней за одним столиком сидит – тот, который похудее.
Наталья посмотрела на даму, которая уже вернулась за свой столик, и почему-то вдруг вслух поделилась своими сомнениями:
– Что-то в ней не то.
– Что же? – с внезапным жгучим интересом спросил Ринков.
– Знаете, я очень часто езжу в поездах: до того как обосновалась в Москве, целый год туда-сюда каталась, иногда по несколько раз в месяц. Да и сейчас – раз в полгода, а то и чаще: мама ведь там одна, сами понимаете. Я насмотрелась на очень многих разных людей. Многих, даже слишком, волей-неволей психологом станешь. Этот типаж женщин пропал с просторов родины лет пять назад, вернее, он остался, но слегка… как бы это объяснить? Трансформировался, что ли.
Антон
