руку и дважды надавил ей на мизинец.
– Хорошо, папа, – сказала дочь.
Вокруг нас затрепетали синие потрескивающие полотнища света. Стол развалился на части там, где они пронзили дерево. Под нашими ногами задымился узорчатый паркет из карельской березы. Потолок пошел трещинами.
– Прекрати! – рявкнул Завулон, вскакивая с места.
– Песок и маятник, папа, – внезапно сказала Надя.
Мгновение я смотрел на нее. Потом решил, что понял. И ответил:
– Утром восходит синяя Луна.
Гесер нахмурился. Он продолжал спокойно сидеть, глядя на нас, но последние фразы явно были непонятны и вывели его из себя.
Перед нами раскрылся темный провал портала. Мы встали, я отпихнул ногой стул – тот влетел в стены из синего света и рассыпался щепой.
– Извините, Великие, – сказал я. – Но в силу сложившихся обстоятельств я вынужден взять безопасность своей семьи в свои руки.
Светлана шагнула в портал первой, не выпуская руки дочери. За ней пошла Надя, а следом, продолжая сжимать ее ладонь, я. Если бы я хоть на долю секунды отпустил руку дочери – портал перемолол бы меня в фарш.
– Я же тебе говорил, Темный, – донесся до меня голос шефа. – Кисет Мерлина, будь так добр!
К сожалению, я вошел в портал, который сомкнулся за моей спиной, и не услышал то, что ответил Гесеру Завулон.
Вокруг было темно. Я поднял свободную руку, помахал ею в воздухе. Никакого эффекта. Тогда я засветил на кончике пальцев «светлячка» – самое, пожалуй, простое из всех заклинаний.
Ровный белый свет залил просторную комнату. Датчик движения на стене, похоже, вышел из строя. Все-таки я не появлялся здесь два года. Я прошел к стене, щелкнул выключателем. Свет был – под высоким потолком включилась люстра. Старая уродливая люстра из гнутых латунных трубок и рожков из мутного белого стекла. Сделана небось где-нибудь в середине двадцатого века.
– Что за синяя Луна, папа? – спросила Надя.
– А что за песок и маятник?
– Ну… я подумала, что если ляпну какую-нибудь чушь, – сказала Надя, – то Великие будут пытаться найти в ней скрытый смысл. И меньше шансов, что они отследят портал.
– Я понял. И решил поддержать.
Светлана тем временем обходила комнату. Ничего особенно интересного в ней не было. Мебель древняя, югославский гарнитур тех времен, когда Югославия еще была большой страной, а не кучкой враждующих территорий. Два дивана. Окно задернуто тяжелыми пыльными шторами. Светлана отдернула штору – за ней была кирпичная стена. Единственной относительно современной вещью был плоский телевизор, впрочем – дешевый и непритязательный.
– Это что за город? – спросила Светлана.
– Я же рассказывал. Питер.
– Точно, – она кивнула, – совершенно не чувствую окружающую ауру.
– Мы старались, – обрадовалась Надя.
