href="#n_2" type="note">[2].
Раздел «Воспоминания»
Встречай слезами радости…
Принесли телеграмму вечером, и Тера с мокрой после душа головой расписалась и прочла: «Встречай слезами радости готовь столик покера тчк» Ну, сразу догадалась она, это Молчанова надо встречать. Тера выглянула в окно. Обшарпанный, старый и разве только молью не побитый Москвич-408 стоял внизу, уткнув морду в старый тополь. Мелкий дождик, маслянистый у фонаря, прилепил к крыше автомобиля тополиные листья. Теру некоторые шутники называли Тера инкогнита», хотя имя ее, Атерес, непривычное для русского уха похоже было на мужское: Мать Теры, известный в Ташкенте врач, профессор, назвала ее так в честь своей гинекологической пациентки. Странная фантазия! Но Тере это имя шло. Случалось, что заказчики, довольные ее работой, награждали Теру грамотой, начинавшейся словами: «Дорогой товарищ Атерес…» «Товарищ Атерес» была четвертой женой в матримониальном марафоне Юры, успешного юриста и женолюба. Он позиционировал себя высоконравственным джентльменом, и после очередного романа почти всегда женился. И такова была воля случая, что всякий раз новая жена была существенно моложе предыдущей. И, в благодарность за свидетельство о браке и прописку, жены производили на свет мальчиков. Всегда мальчиков. Их, единокровных братьев, было уже шестеро. Тере после развода на память досталась комната в коммуналке и сын Леня.
Но удивительным было не это, а то, что все жены, включая последнюю, «законную», дружили между собой. Их даже называли профсоюзом Юриных жен. Жены называли друг друга «девочками», хотя между старшей и последней (но не окончательной) была разница почти в двадцать лет. Юра пользовался положением хозяина гарема и нагружал поручениями ту, до которой быстрее дозванивался. Поручения всегда были капризами его матери: лекарства, какая-то особенная простокваша, новые очки, ошейник для собачки… «Девочки» норовили отлынить: – «почему я, я в прошлый раз пекла пироги, пусть Виктория (старшая, первая жена) пошевелится», но все равно кто-нибудь задание выполнял. Восток-дело тонкое.
Итак, для встречи на вокзале Молчанова автомобиль был не просто необходим, он был главным действующим лицом. Молчанов не просто возвращался из отпуска, он вез трофеи. Кроме огромного, грязного, в рыбной слизи и чешуе рюкзака прилагался вонючий мешок с выловленной рыбой в соленом рассоле – тузлуке – главная ценность. Так что автомобиль был необходим. Но при этом не стоит думать, что реликтовое транспортное средство получало почести по заслугам – наоборот, оно их не получало вовсе. Машину никогда не мыли. На грязной дверце кто-то из нашей компании нацарапал пальцем: «Теражопа». Кто-то неблагодарный, Тера возила всех. Но к надписи привыкли и Тера так и ездила. Дело в том, что в 70-е годы иномарок в Москве не водилось, их не было даже в советских фильмах про заграницу, которые обычно снимали в Талине или в Риге. А внутри Москвича-408-го среди осколков стекла и клочьев собачьей шерсти всегда валялся обтертый веник как свидетель гигиенических намерений хозяйки. Учитывая высокий статус любого автомобиля в СССР, (на дорогах встречались
