за неделю на пострелушки не трачу, – махнул рукой бульдозерист. – Это ты от здешних заразился, а мне хватает того, что в корову могу попасть со ста метров. Я лучше схожу в картишки переброшусь, пивка холодного попью. – В одной из палаток был организован клуб картежников. Мужики молча сидели, глядели в свои карты, двигали цветные фишки.
– Не понимаю я прикола в покере, то ли дело – «подкидной». Тем более что ставки мизерные, полный запрет на ставку свыше экю. – Леонид усмехнулся и стал намазывать кус хлеба арахисовым маслом из большой банки, стоявшей посреди стола.
– Смотри, Сэм вроде как Любку увозит? Куда это они намылились? – Климов привстал, чтобы лучше разглядеть.
Точно: охотник забрасывал чемоданы в свой грузовичок, а Любка стояла рядом. Возле ее ног лежала пара здоровых псов с длинными ушами и грустными взглядами. Леонид первый раз ее в простом платье увидел: очень аккуратная и хорошенькая девушка получилась. Ну и удачи им.
– Любка за Сэма замуж идет, а уезжают потому, что до сезона дождей им осесть нужно. Не так много времени осталось, верно?
– Ну, еще четыре месяца, но ты прав – на «осесть» нужно много времени. Не жаль, Лень? Красивая ведь девка? – Ромка с усмешкой глянул на товарища.
– Нет. Любка на самом деле красивая девка, но мне в борделе девчонок хватит до конца сезона. А там видно будет. Так что – счастья им и удачи. – Леонид взял миску, бросил ее в глубокую мойку из нержавейки, где под тряпкой лежала гора таких же. Куда-то китаец-посудомойщик запропастился…
Идя в бакалею, он в который раз удивился про себя тому, что все мужики носят при себе длинные стволы. Ну никак за время жизни здесь не привыкнет. Ладно – пистолеты таскать, но хозяева обязали всех мужиков постоянно носить винтовки и автоматы. С одной стороны, самодурство, а с другой – ну кто в здравом уме нападет на лагерь, где в любое время минимум триста вооруженных мужиков? Да от той глупой гиены, которую нелегкая вынесла к лагерю в прошлую субботу, осталась горстка обглоданных костей. Разнесли ее в клочья из полусотни автоматов. Так что Спилберг со своим «Парком юрского периода» ошибается, самый страшный зверь – человек. По рассказам старожилов, местных зверюг стало на порядок меньше, и то в основном небольшие антилопы остаются. Всех опасных зверей вокруг людских поселений постепенно выбивают. Стараются в основном фермеры и ранчеры, но и охотники из соседних городов не отстают. Уже сейчас за крупными гиенами мужикам (и женщинам, среди них тоже есть напрочь отмороженные) приходится уезжать за пару сотен километров от Форта Ли, например. Рогачи остаются в небольших удаленных долинках, где они никому не мешают, особенно тем же фермерам. Появление же стада возле фермы означает его полное истребление. Вытоптанные и потравленные посевы здешним крестьянам совсем не по нраву.
Так, в раздумьях, Леонид дошел до передвижной лавки, сделанной из вагона и закаченной на пару рельсов. Под навесом на грубой скамье сидели три девицы из офисного состава (на удивление маленький состав,
