же знаете, что мы британские подданные. Вы не можете просто заставить нас исчезнуть, как других. Мой отец – уважаемый ученый. Как только сотрудники экспедиции поймут, что мы пропали, нас будут искать. Так что вам лучше сказать тому, кто здесь главный, что…
– Нет необходимости. Все заинтересованные стороны уже знают об этом.
– Какие заинтересованные стороны?
Его лицо оставалось бесстрастным.
– Я.
– Вы? – Шарлотта попыталась изобразить скептицизм, но у нее ничего не вышло. – И кто же вы такой?
– Я здесь главный, – сказал он без всякого выражения.
– Да? То есть вы начальник полиции?
В конце концов, это объясняет его властность.
– Нет. Я не глава полиции. – В его глазах блеснуло что-то такое, от чего у нее перехватило дыхание. – Я – глава страны. Я – шейх Ашкараза.
Шарлотта Деверо изумленно хлопала ресницами. Шок был написан на ее хорошеньком розовом личике.
Она должна быть шокирована. Она должна дрожать от страха.
Когда его известили о ее побеге и прогулке по главной улице Харана, сказать, что он разозлился, значило сильно преуменьшить его чувства.
Тарик был в ярости. В абсолютной, вулканической ярости. Ярость кипела в нем, как лава, способная уничтожить все на своем пути, и только долгие годы самоконтроля позволяли ему удерживать ее внутри.
Ему некого было винить в этом происшествии, кроме самого себя. Именно он решил чужестранку привезти в Харан, а не последовать совету Фейсала и вернуть ее с отцом на место раскопок, откуда они пришли.
Нет, он решил позаботиться о мисс Деверо сам, доставил ее в Харан, чтобы убедиться, что она получит необходимую медицинскую помощь. Ее отец еще больше нуждался в уходе – Мартин Деверо все еще был без сознания и лежал в больничной палате. Состояние Шарлотты, по заверению медиков, не вызывало опасений, а потому ее перевели в учреждение, где содержали всех нелегальных визитеров Ашкараза.
Как правило, эти визитеры были мужчинами. Ни один из них не предпринимал попыток покинуть камеру через окно – это было невозможно. Тарик даже не знал, что в камере, куда поместили мисс Деверо, было окно.
Впрочем, теперь это уже не имело значения. Важно было то, что эта женщина сбежала, беспрепятственно прогулялась по улицам Харана и поняла, что они лгали всему миру.
Его страна не была застывшей во времени, погрязшей в нищете и войнах, она была процветающей и здоровой, а ее население – обеспеченным и счастливым. Тарик не без гордости осознавал, что народ Харана богат. Очень богат.
Страна должна была прятать свои богатства от остального мира, чтобы не быть разорванной на части теми, кто отчаянно пытался заполучить их в свои руки, как это произошло почти двадцать лет назад.
Он не мог допустить, чтобы это повторилось снова.
Двадцать лет назад все случилось из-за Кэтрин, а теперь здесь Шарлотта Деверо, еще одна иностранка, вызвавшая
