выдав при этом обязательную «Слава!», приехавшие с Деркачем активисты стали разгружать машину, таская коробки с мешками в склад, а начальники поднялись в кабинет Музычки.
– Як йдэ обучение, Сашко? – поинтересовался идейный вождь, удобно разместившись у приставного стола в кресле.
– Усэ гаразд, – уселся тот в свое, над которым на стене красовался портрет гауптштурмфюрера СС Романа Шухевича.
Чуть позже Музычко с одним из инструкторов демонстрировал гостю учебную подготовку. Одни курсанты, сидя в специально оборудованном классе, осваивали взрывное дело; другие – в тени под навесом занимались сборкой и разборкой автоматов с карабинами; из дальнего карьера за лагерем доносилась едва слышная пальба – там шла стрелковая подготовка.
После обеда, состоявшего из наваристого борща с пампушками, котлет и абрикосового компота, Музычко пригласил Деркача в сауну, расположенную за главным корпусом. Хорошенько напарившись с березовыми вениками и освежившись в бассейне с холодной водой, они перешли в гостевую комнату, с висящей на стене кабаньей головой и стильной мебелью, где их уже ждала четверть горилки с закусью и холодная «Оболонь» в бутылках. Первые тосты, как водится, были «за нэньку Украины и ее гэроив», затем пили за все прочее.
– Хочэшь, розповим як я воював в Чечни з комуняками? – набравшись, заявил Музычко собутыльнику.
– Эгэ ж, – пьяно икнул тот. – Хо́чу.
И началось повествование о том, как храбрый «вояк» десятками жег на Кавказе русские танки с бэтээрами, лично разгонял батальоны москалей и сбивал из «стингеров» их самолеты.
– За цэ мэнэ сам Джохар, – поднял Сашко вверх палец, – нагородыв ордэном «Чэсть нации», та назвав моим имъям вулыцю у Грозном.
– Дай я тэбэ розцилую, дружэ, – расчувствовался Деркач, потянувшись к нему сальными губами.
– А щэ я там показав, хто таки бандэривци, – утер щеку Музычко. – Торощыв полонэным москалям пальци плоскогубцямы, выколював очи штыком и видризав головы.
– А головы навищо? – мутно уставился на него идеолог.
– Щоб граты у футбол, – подмигнул ему Музычко и хрипло рассмеялся.
– Ото гэрой! – восхищенно поцокал языком Деркач и набулькал в стаканы горилки. – Будьмо!
Глава 7
Крестник
Хрясь! – врезался Сереге в челюсть кулак и смел его со стула, привинченного к полу «допросного» кабинета.
– Вставай, братан, – цапнула за ворот рубашки крепкая рука, снова водружая на место.
– Ну, так что, Ионаш, так и будем играть в молчанку? – последовал вопрос из-за слепящей глаза стоящей на столе лампы.
– Мне нечего сказать, – просипел Серега. Хэк! – рубанул его сбоку ребром ладони по шее сопящий сзади опер, в глазах поплыли радужные круги, и парень отключился.
Сидевший
