ты пришел ко мне на встречу?
– Я даже не знал, что буду в пятне. В тюрьме кто-то пострадал, и я вышел забрать боль.
– Ты не мог бы это пояснить?
– Артур говорит, что я хранитель боли. Когда становится больно, я встаю в пятно и беру ее на себя.
– Это же ужасно.
Он кивнул, сдерживая готовые пролиться слезы.
– Это нечестно.
– Дэвид, а что это за «пятно»?
– Это Артур его так называет. Он нам объяснил, что делать, когда кому-то надо выходить. Это большое пятно света, как от прожектора. Все стоят вокруг, смотрят или спят у себя в кровати. А кто встает в пятно, идет в мир. Как говорит Артур: «Кто в пятне, тот и в сознании».
– А кто там еще?
– Их много. Я всех не знаю. Сейчас с некоторыми уже знаком, но не со всеми. Ой! – Он резко глотнул воздух.
– Что такое?
– Я назвал Артура по имени. Теперь точно будет плохо, потому что я не сохранил тайну.
– Дэвид, ничего страшного. Я же пообещала, что никому не расскажу.
Миллиган съежился в кресле.
– Не могу больше говорить. Мне страшно.
– Ладно, Дэвид. На сегодня хватит, я вернусь завтра и побеседуем еще.
Выйдя из здания тюрьмы, психолог остановилась и плотно запахнула пальто – дул холодный ветер. Дороти готовилась к встрече с молодым преступником, который, вероятно, пытается выдать себя за сумасшедшего, чтобы избежать наказания. Подобного же она не ожидала.
2
Когда на следующий день Миллиган вошел в переговорную, Дороти Тернер заметила, что он выглядит как-то иначе. Он не смотрел в глаза, сел, подтянул к груди колени и принялся играть своей обувью. Дороти спросила, как он себя чувствует.
Поначалу Миллиган не отвечал, просто осматривался, время от время бросая на нее взгляды, будто не узнавая. Потом покачал головой и наконец заговорил – снова как мальчишка. Но из кокни.
– Ну и шум тут, – сказал он. – Шум и гам. И вы. Не понимаю, что творится.
– Дэвид, у тебя изменился голос. Это какой-то акцент?
Он проказливо уставился на нее.
– Да я не Дэвид. Я Кристофер.
– А где же Дэвид?
– Плохо себя вел.
– В каком смысле?
– Да остальные жуть как на него разозлились, что все растрепал.
– Ты не мог бы объяснить?
– Не мог. Мне не надо проблем по типу как у Дэвида.
– Ну а почему у него проблемы? – спросила психолог, наморщив лоб.
– Потому что растрепал.
– Что?
– Да ну. Тайну растрепал.
– Кристофер, может, тогда хотя бы о себе расскажешь? Сколько тебе лет?
– Тринадцать.
– А чем любишь заниматься?
– Немного стучу на барабанах, но на губной гармошке лучше выходит.
– Откуда ты?
– Из Англии.
– А братья или сестры у тебя есть?
– Одна
