на один из них рядом со столиком. Взялся за верхний журнал в стопке, потянул на себя. На пол упало печатное издание, лежавшее следующим. Невольно посмотрел на него. На обложке красовалась физиономия моего тёзки – Максима Холиди. Я поднял левой рукой журнал с лицом человека, изменившего мир. Несколько мгновений смотрел в напечатанные глаза. Его взгляд пронизал меня через время и пространство – ведь Максим Холиди умер ещё месяц назад. Через мгновение я сообразил, что такого журнала существовать не могло! Печатные издания лет пятнадцать назад окончательно и бесповоротно утонули в истории. Неужели этот выпуск сделали специально для вестибюля «Виаджо»?! Положив первый журнал на колени, я открыл выпуск с Максимом Холиди. Внутри меня ждало разочарование. Если быть точнее – белые глянцевые листы. Журнал оказался муляжом. Тогда я отложил его и раскрыл тот, который изначально взял. Он оказался потрёпан временем, листы, заполненные буквами и фотографиями, были испачканы сотнями пальцев. Задняя обложка оказалась загнута. У меня сложилось стойкое ощущение, что кто-то перед этим сделал загиб, зацепил им следующий журнал, чтобы очередной посетитель свалил его на пол и обратил внимание. В следующий миг откинул эту мысль. Глупость же! Кто станет под камерами портить печатный журнал, который стоит кучу биткойнов?!
Я снова взял в руки журнал с лицом Максима Холиди. Он умер в возрасте ста восемнадцати лет. Однако на фото ему не больше ста. До последнего дня он сохранял ясность ума и бодрость в теле. Мог бы прожить ещё – помешала нелепая смерть. Подавился за ужином хлебом, мякиш перекрыл дыхание. Родные не успели ничего сделать. Впрочем, как и дрон скорой помощи, примчавшийся за полторы минуты.
Мой отец каждое слово Максима Холиди воспринимал, как правду в последней инстанции. Наверное, поэтому и смог накопить приличное количество активов, сумел научить сына, то есть меня, разумному обращению с деньгами.
Я никогда не работал – за меня всегда работали мои деньги.
В детстве, когда ровесники фанатели по всякой мимолётной глупости, я, подражая отцу, фанател по Максиму Холиди. Он вёл активную сетевую жизнь, и мы не пропускали ни одной его публикации. Ровесники считали меня чудаковатым. Теперь они работают, а я живу в своё удовольствие – путешествую на дивиденды от инвестиций. К своим двадцати девяти объехал весь мир, включая Северный полюс и Антарктиду. На Марс бы ещё слетать, но это пока слишком опасно для рядового обывателя. Лет десять придётся подождать.
– Марина! – подскочил я с дивана, по-прежнему сжимая в руке муляж журнала.
– Слушаю вас, Максим! – моментально появилась голограмма красивой брюнетки.
– Я хочу отменить заказ! – выпалил, подбежав к стойке и облокотившись на неё. – Нет, не отменить! Хочу изменить время и место, куда отправлюсь!
– Это возможно, – кивнула голографическая работница инновационной компании. – Куда вы хотите отправиться?
– В седьмое сентября две тысячи седьмого, – поглядел
