неожиданности. Видимо, так стресс снимает, точно чокнутая.
– Не буду! Там всё правда. И я не жалею, что написала.
Свисток её взбодрил.
Раскаянье и рядом не валялось, злилась тихоня, пуская синеглазые молнии. Бесилась и краснела. Наводила на подозрительную версию.
– Понял-понял, – прислонил к груди послание дурацкое, – Ты просто влюбилась в меня. Так и скажи. Тогда тоже прощу так и быть.
– Я? Как?
– Как-как, сохнешь по мне, специально в универе выслеживаешь. Сейчас маму попросила, дать со мной время провести. Запиской пыталась зацепить.
– И зачем бы я там обзывалась? – посмотрела, как на полоумного.
Хм. В этом месте не все сходилось. Но кто как умеет.
Опять же, тихони мутные. Для них любые методы хороши.
– Я что, доказывать еще должен? – начал выходить из себя. – Самой пора понять и не надеяться. В моем вкусе другие девушки. И хватит в свисток дуть!!!
Она снова дважды оглушила. Надо же, как расстроилась.
– Мне нечего понимать, Марк. И доказать тоже не сможешь. Входные двери и то больше нравятся, чем ты.
Глянул на простенькую дверь, потом на себя. Нарывается зараза. Коршуна до деревяшки опустила.
Давал ей шанс самой признать? Давал.
Время ответки наступило.
– Нет уж, теперь я точно докажу, – не хотел, а сделаю. – Сейчас сама убедишься. Сядь только рядом для эксперимента. Ну, если не боишься, разумеется. Ха-ха.
– Ни капельки не боюсь, – присела на краешке храбрая тихоня, вертя головой в поисках непонятно чего.
Я тоже огляделся – никого.
Эксперименту ничто не мешает.
– Ты… ты вообще…
Скорей утопил обрывок наезда губами, накрывая поцелуем Ангелочку рот. Напал, как тот коршун на мышь. И прижимая ее к себе, таранил поцелуем. Вначале резко, стараясь доказать, проучить, и сам не заметил, как увлекся, когда Ангелок расслабилась в моих руках. От мысли, что ей нравится, трещала ширинка. Голодный хищный Меч просил себе тихоню.
Тихий всхлип Ангелочка бросил в жар.
Клац!
Жар вдруг смешался с острой болью на шее.
– Аа-а-а! Что происходит?!
Дотронулся до шеи. Больно, блин.
Тихоня захихикала.
– Ты напал на меня. И на тебя напали.
И я только заметил серого монстра с окрасом, будто маска на морде и полосатый хвост.
– Гри, иди ко мне, мой защитник, – похлопала она по коленям, и монстр запрыгнул.
На меня уставился злобно, скалился, постукивая острыми зубищами. Вытянул передние лапки и потирал довольненько длинными пальцами.
Фу-у! Зверюга бешеная.
– На меня что, напал енот?
Глазам не верилось. Где, блин, котята? Откуда у тихони енот?
– Для тебя, Григорий Иванович. Назовешь по-другому, еще больней укусит.
Злобно предупредила меня, зато
