грузовик. Но техники и людей, которые, по уверениям начальника участка во вчерашнем телефонном разговоре, должны были не покладая рук расчищать дорогу, не было.
Оценив ситуацию, зам, обвязавшись для верности веревкой, отправился на другую сторону, проверяя путь специально вырубленной палкой. Перебравшись через наледь без приключений, он махнул рукой, и все остальные, включая добравшегося к тому времени бульдозериста, двинулись по его следам.
Дожидаясь остальных, Руденко принялся осматриваться. И то, что он увидел, ему совсем не понравилось. Машины казались брошенными. Людей не было видно ни на улице, ни в кабинах. Длинномеры и бензовозы были завалены снегом и, по всей видимости, подошли еще до снегопада, а вот грузовик, судя по проделанной снежной колее, – уже после. Но ни одного человеческого следа не было. Если в случае с припорошенными снегом машинами все было понятно (водители могли уйти до снегопада), то с приехавшим позже грузовиком казалось необъяснимым. Словно машины доехали на радиоуправлении да так и встали, не в силах преодолеть препятствие.
– Тут бульдозер во льду! – услышал зам чей-то крик.
Один из проходчиков пошел немного другим путем и прямо-таки наткнулся на вмерзший почти по самую крышу и заваленный снегом трактор. Кабина его тоже была пуста.
– Да что же тут, черт возьми, происходит? – бешено озираясь, завопил Витёк. – Где все?
4
Что-то было не так. Мастер штольни Иван почувствовал неладное, несмотря на безудержную болтовню шедшего за ним следом шебутного проходчика Николая Пролётного, и стал озираться. Штольня, по которой они шли в забой после обеда, была хорошо знакома, пронзительные сигналы двигавшегося где-то далеко позади дизелевоза и сливавшийся с собственным многократным эхом шум бурового станка тоже были в порядке вещей, а поток воды, собранный из скважин водопонижения, как обычно, гулко журчал в лотке между рельсами. Но неприятный холодок, словно от зябкого сквозняка, все сильнее расходился по спине Ивана.
– …А я ему и говорю: «Кто ж так червя-то насаживает? У тебя ж его сразу обожрут, и ни одной поклевки даже не будет». А он уперся и знай всё по-своему. Непонятно, на что вообще надеется, но целеустремленно, как тот паровоз, удочку закидывает. Ну и что ты, Иваныч, думаешь?
– Обожрали, – флегматично заявил слегка запыхавшийся от ходьбы пожилой проходчик Михаил Иванович.
Пролётный хрипло захохотал:
– Ничуть! Через минуту мастерски извлек из, так сказать, естественного ареала обитания во-о-от такую щуку!
– Щука на червя не идет, – со знанием дела возразил Славик Возняк.
– Так и я так думал! Ан нет, вытащил. На моих глазах.
– Это и смущает… – под нестройный смех подначил Пролёта невозмутимый Михаил Иванович.
– Да я точно говорю! – обиженный сомнениями в своей кристальной честности, принялся уверять Николай. – Клянусь!
