воздушные обрывки невесомого тюля, скакали игривыми пятнами на небосклоне. Все это наводило меня на мысли о том, что неплохо было бы организовать какую-нибудь завлекательную акцию. Да вот только что можно устроить в гостинице, которая предоставляет кров за пять бронзовых ночь? На золотой тут можно всей семьей месяц жить. А еще дешевле я сделать не могла, тогда и вовсе денег не останется даже на собственное пропитание.
Вдалеке раздался заливистый лай собак, и я поспешила на кухню. Значит, господа хорошие пожаловали на нашу станцию. Возможно, у меня прибавится посетителей, все же новомодная постройка не в состоянии вместить всех желающих, а кто побогаче – те побрезгуют селиться у простых жителей и предпочтут маленькую, но гостиницу. Уборка и готовка включены в стоимость ночевки, и за это лишний медяк гости готовы были уплатить с радостью. Осмотрев себя со всех сторон, убедилась, что пятен и дырок нигде нет. Я готова к приему постояльцев.
Барная стойка, служившая еще и приемной, была начищена до зеркального блеска. Я ею гордилась, где матушка достала столь редкую древесину, ума не приложу, но она стоила дороже всего поселка вместе взятого. Возможно, переехала она сюда из какой-нибудь комнаты поместья де Шаларгу, но я тогда была слишком мала, чтобы вникать в дела семьи, и уж тем более трех родов, которые во мне объединились. Правда, потом жизнь заставила, но это не та печаль, о которой стоит переживать.
Поправив белоснежную прядь, доставшуюся от матушки, я попеняла на легкую кудряшку, с которой постоянно приходилось бороться. Ну кто будет всерьез воспринимать девицу, близкую к тридцати годам, если у нее на голове кудри вьются? Вот именно, никто. Тем более из знати. Доверия от них и так не допросишься, а с отличительными признаками легкомыслия – и подавно. Это принцессе простительно, но никак не простой хозяюшке в курортном городишке. А как бороться с наследственностью, мне, увы, никто не рассказал.
Поправив туго скрученный пучок, я лучезарно улыбнулась и с надеждой уставилась на входную дверь. Возможно, боги надо мной сжалятся и пошлют хотя бы пару-другую посетителей. Работать впустую не хотелось, да и за десять лет я всей душой прикипела к скромной гостинице, которую мне предсказали предки в тот единственный раз, когда я посещала усыпальницу всех предыдущих герцогов и герцогинь рода де Шаларгу. Обманывать их ожидания было стыдно и неудобно.
Часы медленно отсчитывали минуты, и чем дальше двигалась стрелка, тем меньше у меня оставалось надежды. Все возможные варианты таяли, словно мороженное, забытое под полуденным зноем. Да что же это такое! Неужто мне в самом деле придется закрываться после сезона? Очень не хочется, но, кажется, пара завсегдатаев клиентов будут единственными, кого я обслужу в этом месяце. Две серебрушки – слишком мало на троих. Как их делить-то? Не увольнять же практически детей, которые нуждаются в работе…
Я всегда думала, что единственная проблема, которая может меня коснуться – пьяный в стельку паромщик,
