По радио передают, что где-то под Соловейском открылся новый портал. Потусторонние лезут на нашу сторону, как голодные крысы. Город в оцеплении. Всюду паника.
Прохор выключает приемник и ухмыляется.
– Будет теперь тебе работёнка, Костыль, – говорит он. – Успевай только ловить этих ебаных ублюдков.
Я плюю через плечо и стучу кулаком по лбу.
– Ну его к черту! Мне и нынешнего дерьма хватает.
Прохор смеётся и поднимается из-за стола:
– Ладно, с чем сегодня пожаловал?
Я рассказываю ему о двух песчаниках, которых подстрелил рядом с базой, – один из них едва не оттяпал мне ногу. Потом говорю о деве-кошке.
Прохор хмурится.
– Кошки! Опять эти ебаные кошки. – Он лезет в ящик стола, достает оттуда две сигары и протягивает мне. – Глаза бы мои их не видели, честное слово. – Он откусывает кончик сигары и закуривает.
Я кручу свою сигару в руках, подношу её к носу и втягиваю терпкий аромат табака.
– Эх, – говорю я и цитирую Шекспира. – «Кто служит только для того, чтоб извлекать доходы, тебя оставит одного во время непогоды".
– Что? – переспрашивает Прохор.
– Богато, говорю, ты живёшь, Прохор.
– Ага, – отвечает тот равнодушно. – По должности положено.
Он выпускает тугое кольцо дыма и лыбится.
Прячу сигару в карман рубашки и завожу разговор о цене.
– Сорок тысяч, – предлагает Прохор. – Двадцать за кошку и десять за каждого песчаника.
– Двадцатка за кошку? – говорю. – Нет, погоди минутку. В тот раз ты давал мне тридцать пять за штуку. Сейчас-то что не так?
– Рынок, мой друг, рынок не так. Кошки не в тренде. Вот если бы ты приволок, к примеру, вислоуха или, на худой конец, сраного урлока, тогда мы с тобой может быть и поговорили. Но сейчас прости – сорок тысяч и не рублем больше.
– Накинь хотя б пятёрку, – прошу я.
Прохор жуёт сигару. Его мелкие, барсучьи глазки сверлят меня, как два винтика, вышедшей из под контроля, машины. Наконец он говорит:
– Ладно, хрен с тобой, дам тебе ещё две тысячи, но только ради нашей дружбы, ясно?
Он подходит к сейфу, набирает код, открывает дверцу и достает плотную пачку купюр. Отсчитывает сорок две тысячи и ложит на стол.
– В первый и последний раз, понял? В будущем от меня такого не жди. Просто сейчас у меня хорошее настроение, и я не хочу обижать старого друга.
Я пропускаю его слова мимо ушей, пересчитываю деньги и кладу в карман.
Прохор цокает языком.
– Вот видишь, брат, какую мы с тобой выгодную сделку провернули. Кто бы тебе еще столько бабок отвалил за ссаную кошку, а? Ну, брат? Именно – никто! А я заплатил и спасибо даже не потребовал, так ведь? Ладно, пустяки, мне не жалко, купишь себе чего-нибудь.
Я киваю, а сам про себя думаю, какой же Прохор мудак.
– У
