style="font-size:15px;"> В то, что именно стряслось с сестрой, Лика толком не вникала, и никаких подробностей упрямо знать не желала. Вполне хватало той информации, что внешность Киры сильно изменилась. Приезжала в Добромыслов к тёте Маше рыжим увальнем, даже джинсы не сходились, а уехала полуседой, бледной и тощей. И лицо как будто в трещинах. Всего полгода здесь провела. Теперь живёт на ферме, где-то недалеко от Растяпинска. Пасти коз и убирать за свиньями – видимо, её уровень.
Хотя во всём есть свои плюсы, например, усиленная опека, которой окружали Киру мама и старшая сестра Аня, позволила Лике сформироваться самостоятельным волевым человеком. Пока они вытанцовывали вокруг средней сестры, у младшей сложилось собственное мнение и ни от кого не зависящая активная жизненная позиция. Полностью самодостаточный человек получился.
Ну вот и настроение улучшилось.
По потолку скользнул резкий холодный отсвет. Унимая дрожь в пальцах, Лика осторожно подошла к окну и, вытянув шею, выглянула во двор. У подъезда стояла чёрная машина. Рядом разговаривали двое. У одного голова как будто прямоугольная, второй – длинный и тощий. Шляпа-цилиндр и долговязый с тростью.
Раздался звонок – кто-то, не переставая, давил на кнопку. Тётя Маша поднялась и, недовольно ворча, пошаркала в прихожую. Чтобы руки не тряслись, Лика вцепилась в спинку стула.
Быстрые шаги пересекли квартиру, в глаза ударил яркий свет.
– Ну что, допрыгалась?! – Пульхерия Панкратовна, мама сестёр Кашиных, влетела в комнату, даже не потрудившись снять обувь. Из-за её спины выглядывала печально улыбающаяся Аня.
– В смысле?
– Кто тебя за язык тянул, а?
– Да о чём речь-то?
– О вашем митинге, – подала голос Аня. Судя по тому, как она тёрла глаза, выспаться ей не дали.
– Каком ещё…
– Хватит! – Возглас Пульхерии Панкратовны прозвучал чересчур резко. – Это же ты сказала этому индюку про петлю?
– С чего ты…
– Я сказала – хватит! – Начальственный тон матери всегда вызывал у Лики волну протеста, но теперь ей почему-то не хотелось дерзить.
– Как ты узнала? – только спросила Лика.
Пульхерия Панкратовна закатила глаза и недовольно махнула рукой. Даже сейчас, посреди ночи выглядела она с иголочки – идеально сидящий офисный костюм, макияж, укладка, маникюр. Значит, прямо с работы. И Аня успела за полдня аж до Добромыслова добраться. Неспроста. Ноги сами собой подогнулись, Лика села на стул, хлопая глазами и беззвучно открыв рот.
– Сегодня вечером этого… предпринимателя нашли болтающимся в петле, – уставшим тоном ответила Аня на незаданный вопрос сестры. – Записку оставил. «Простите». На компьютере напечатал.
– И причём здесь я? – Голос сорвался на сухой хрип.
– Своим-то умом не дойдёшь? Объяснять нужно? – Пульхерия Панкратовна упёрла руки в бока.
– Да он намного
