style="font-size:15px;"> – Верно, Митч, – ответил он с вечной своей наглой ухмылкой. – Ты сегодня на редкость проницателен.
Я молча смотрел на него, лихорадочно соображая, с чего начать. Он стоял передо мной: сложенные снегоступы его, воткнутые в снег, торчали рядом.
– Какого… какого… – начал я, но он меня перебил:
– Знаешь, я потратил на тебя уже слишком много времени. Прощай, Митч!
Я стоял перед ним, не понимая, что происходит, – а он схватил снегоступы, поднял в воздух и с размаху треснул меня по макушке. Я повалился навзничь: голова словно взорвалась от боли, потрясения и гнева. Я чувствовал, как Мэтт наклоняется надо мной, шарит у меня на груди… Дальше все померкло.
Проснулся я с мыслью, что во сне сбросил одеяло и что для начала осени сейчас как-то холодновато. Открыл глаза – их обожгла ледяная голубизна антарктического неба, а под собой я ощутил хрустящий снежный наст. Так это не сон! Голова болела страшно, а еще было холодно. Чертовски холодно. Пошарив в поисках батареи, я ее не нашел. Вместе с нею исчез подогрев комбинезона, ботинок и перчаток. Заглох лишенный питания пеленгатор. Даже подать сигнал бедствия я теперь не мог.
Пошатываясь, я поднялся на ноги. Холод сжал меня словно клещами. На снегу виднелись следы, ведущие – куда? Да это же мои собственные! С трудом передвигая одеревеневшие ноги, я двинулся по своим следам назад. Шаг, и еще, и еще…
Еда! Можно засунуть брикеты горячего питания под комбинезон, открыть – и их тепло хоть ненадолго меня согреет. Мучительно преодолевая шаг за шагом, я размышлял, как лучше поступить: присесть и отдохнуть, впитывая драгоценное тепло, или продолжать идти? Нет, нужно передохнуть, сказал я себе. Произошло что-то немыслимое, к тому же голова раскалывается. Присяду на минуту, открою брикет или два, согреюсь, мне станет получше, и пойду дальше.
Но садиться я не стал. Понимал, чем это кончится. На ходу – шаг за шагом, сквозь холод и боль – задубелыми, уже почти не повинующимися пальцами я извлек из кармана банку «коместа» и неуклюже сунул ее за ворот комбинезона. Однако нажать на кнопку и вскрыть банку никак не удавалось. Все-таки придется присесть, сказал я себе. Всего на минутку, чтобы набраться сил. Главное – не ложиться, хоть и очень хочется…
Наконец мне удалось нажать на кнопку, и банка открылась, обдав меня почти обжигающим жаром.
Все поплыло перед глазами и в мозгу. Помню, как я открывал банку за банкой. Помню, как пытался достать консервы из кармана и не смог. По крайней мере, один раз сел. Потом встал. И снова сел, чувствуя стыд за свою слабость. Всего секунду, говорил я себе. Всего секунду, а потом поднимусь и пойду дальше – ради Кэти. Через две секунды. Ради Кэти. Через три. Ради…
Я так и не поднялся.
Глава седьмая
Уснул я на ледяной горе, а проснулся в гудящем и пылающем аду, с алым пламенем и свирепого вида чертями-надсмотрщиками. Именно так я представлял себе посмертную
