здесь хоть какую-нибудь работу?
– А у тебя какая профессия?
– Увы, я – солдат. Умею стрелять, прыгать с парашютом, – улыбнулся и добавил: – Кричать «ура!».
– А машину водить умеешь?
– Конечно, но с одной ногой…
Гамаль не дал ему договорить:
– Ничего страшного, сейчас машины с автоматической коробкой передач, а там достаточно одной ноги. А гражданской специальности у тебя никакой нет? Скажем, техник, переводчик, мастер, прораб?
– К сожалению, нет.
– Знаешь, у нас в Каире есть неофициальный международный рынок труда. Туда приезжают купцы со всей Африки, а также прибывшие в нашу страну и египтяне, которые хотят найти работу в какой-нибудь стране континента.
Увидев, что Бровиков закончил возиться с водой, Гамаль помог ему сесть на кровать:
– Давай я перевяжу тебе рану, – предложил он.
– А ты умеешь?
– У нас на стройке всякое бывало, приходилось до прибытия врачей оказывать первую медицинскую помощь раненым. Операции, конечно, делать не приходилось, а вот перевязывать раны, в том числе переломы, доводилось.
Пока Андрей натягивал на себя штаны, Гамаль вылил в унитаз воду, сполоснул под душем таз, налил в него холодную воду, отсыпал немного марганцовки, добавил холодной воды и предложил:
– Давай свою руку!
Андрей молча протянул ее. Гамаль поставил принесенную табуретку прямо на кровать и положил на нее руку Андрея. Действовал он довольно умело, снял бинт, а отрывать тампон от раны не стал. Потрогал воду – не горячо – и сунул раненую часть в тазик:
– Сейчас повязка отстанет от раны, и обойдемся без боли.
– Хорошо придумал. Честно говоря, я уже извелся от этих болей и в ноге, и в руке. Как считаешь, может ли кто-либо дать мне работу? Есть же и другие занятия: сторож, секретарь, наблюдатель, контролер – мало ли кто. И мне бы заказать настоящий протез. В этом ходить без боли невозможно.
Вскоре Гамаль закончил обработку раны на руке и перевязал ее:
– Ну вот, на сегодня хватит. Ложись, отдыхай, завтра будем думать. Тебе сейчас слуга принесет чай. Спокойной ночи.
Минут через пять появился парень и поставил на стоящую у кровати маленькую табуретку поднос, где красовались большой фарфоровый чайник, чашка, сахарница. Парень забрал тазик, кувшин, что-то пробормотал и вышел.
Андрей с удовольствием выпил несколько чашек чая, разделся и окунулся в сладкий, безмятежный сон.
На следующий день Бровиков проснулся и сразу же почувствовал, что ему легче. Даже отсутствия ноги не чувствовал, правда, именно в том месте, где должна была быть голень и стопа, очень зудело. Его рука потянулась почесать. Андрей буквально отдернул ее: чесать было нечего – там пустота.
Часов у него не было, но шум изредка проходивших мимо отеля грузовиков, крики ишаков
