Избранное. Анна Ахматова

      Всё тоскует о забытом,

      О своем весеннем сне,

      Как Пьеретта о разбитом

      Золотистом кувшине…

      Все осколочки собрала,

      Не умела их сложить…

      «Если б ты, Алиса, знала,

      Как мне скучно, скучно жить!

      Я за ужином зеваю,

      Забываю есть и пить,

      Ты поверишь, забываю

      Даже брови подводить.

      О Алиса! дай мне средство,

      Чтоб вернуть его опять;

      Хочешь, все мое наследство,

      Дом и платья можешь взять.

      Он приснился мне в короне,

      Я боюсь моих ночей!»

      У Алисы в медальоне

      Темный локон – знаешь чей?!

      «Как поздно! Устала, зеваю…»

      «Миньона, спокойно лежи,

      Я рыжий парик завиваю

      Для стройной моей госпожи.

      Он будет весь в лентах зеленых,

      А сбоку жемчужный аграф;

      Читала записку: „У клена

      Я жду вас, таинственный граф!“

      Сумеет под кружевом маски

      Лукавая смех заглушить,

      Велела мне даже подвязки

      Сегодня она надушить».

      Луч утра на черное платье

      Скользнул, из окошка упав…

      «Он мне открывает объятья

      Под кленом, таинственный граф».

      Луна освещает карнизы,

      Блуждает по гребням реки…

      Холодные руки маркизы

      Так ароматно-легки.

      «О принц! – улыбаясь присела, –

      В кадрили вы наш vis-vis[1]», –

      И томно под маской бледнела

      От жгучих предчувствий любви.

      Вход скрыл серебрящийся тополь

      И низко спадающий хмель.

      «Багдад или Константинополь

      Я вам завоюю, ma belle![2]»

      «Как вы улыбаетесь редко,

      Вас страшно, маркиза, обнять!»

      Темно и прохладно в беседке.

      «Ну что же! пойдем танцевать?»

      Выходят. На вязах, на кленах

      Цветные дрожат фонари,

      Две дамы в одеждах зеленых

      С монахами держат пари.

      И бледный, с букетом азалий,

      Их смехом встречает Пьеро:

      «Мой принц! О, не вы ли сломали

      На шляпе маркизы перо?»

      Я говорю сейчас словами теми,

      Что только раз рождаются в душе.

      Жужжит пчела на белой хризантеме,

      Так душно пахнет старое саше.

      И комната, где окна слишком узки,

      Хранит любовь и помнит старину,

      А над кроватью надпись по-французски

      Гласит: «Seigneur, ayez piti de nous».[3]

      Ты сказки давней горестных заметок,

      Душа моя, не тронь и не ищи…

      Смотрю, блестящих севрских статуэток

      Померкли

Скачать книгу