мне досталась отдельная полка, правда, верхняя, но я не жаловалась, а вот в отеле номер не выделили. Спать приходилось на жестком матрасе, от которого воняло псиной, в уголке гардеробной номера Рене и ее супруга – Дмитрия. Спасибо ей за то, что хоть в номер пустила, в гостинице были слуги, которых заставляли спать в коридорах. Обращались с нами со всеми, как с преступниками, а не эвакуированной семьей главы округа. Осталось только связать и за решетку бросить. Кормили словно объедками, одежды подходящей не нашлось, оттого я поспешила выстирать и высушить имеющуюся – самое лучше из предложенных вариантов. Все шло наперекосяк, а на запросы Мистера Майерса о встрече с Императором или его представителем постоянно поступал отказ, никто не озвучивал причину и не оправдывался, а он не спрашивал. Отказ от Императора есть отказ.
Плюсом казалось только то, что я вырвалась из захолустья и попала в столицу! Здесь больше возможности заявить о том, кто я такая и попасть на предназначенное мне место, но куда идти и к кому обратиться? Попытавшись во второй день после прибытия покинуть гостиницу, я была остановлена гвардейцами и возвращена обратно. Слушать меня они не стали и просто отмахнулись, что таков приказ. Пока кто-нибудь из членов императорской семьи не освободится и не примет нас – сидеть нам в этой гостинице под домашним арестом. Ведь нести ответ за разразившийся в городе бунт и беспорядки кому-то придется, но принять нас некому.
Проводить дни в обществе Ренессанс Майерс на первый взгляд казалось утомительно и ужасно, но через пару дней выяснилось, что она довольно неплохо образованна, правда, на меня свое образование и манеры тратить не хочет. Зачем утруждаться и вести себя подобающе перед спасенной тобой из охваченного бунтом города, замарашкой? Девушку больше волновали те изучающие взгляды, что бросал на меня ее муж, в то время, как я в его сторону даже не смотрела и распоряжения старалась полностью игнорировать или ссылаться на занятость по приказу Рене. Видя мою незаинтересованность в нем, девушка расслабилась, но все равно жутко ревновала.
Мысленно проклиная семейство Лей Мортанс, скрипя зубами, я делала несвойственную мне работу и в день, когда нам сообщили, что Его Высочество принц нас примет, светилась счастьем, как никогда. Сама Рене не понимала, почему я так радуюсь, ведь на этой встрече должна будет решаться судьба ее семьи, и их всех вполне могут наказать за безалаберность. Упрятать надолго в тюрьму для политических заключенных, раз допустили подобное в городе, за который несли ответственность. Не могла же я сказать, что сразу после встречи собираюсь броситься принцу в ноги, умолять вернуть меня в академию и дать второй шанс. Мне и первый-то не дали, но это потом объяснять буду, главное, оказаться в прямой видимости Его Высочества принца, любого, кроме Рейнхарда.
Вот это единственное, что могло испортить все, если принимать нас будет тот самый принц, что явился в город для подавления бунта. Он знает меня, и не прислушается к мольбам и просьбам. Оставалось собраться
